Халяльная нагайка ингушских казаков

Если «в казаки» можно принимать русских, украинцев, калмыков, осетин, то почему нельзя принимать ингушей?



Кавказская политика разбиралась, как ингушей принимали в казаки и скоро ли можно будет увидеть съезд казачьих мулл.

Речь Патриарха

Патриарх Кирилл выступил 5 декабря на Первом большом съезде казачьих духовников, где обозначил свой взгляд на многие животрепещущие проблемы современности. Речь главы Русской Православной Церкви выстраивалась в четкую логическую цепочку. По его мнению, казаки – это образ жизни, базирующийся на фундаменте православной веры и любви к Отечеству. Православным в полном смысле слова может называться тот, кто всецело «принадлежит Церкви», а для этого нужно не только с уважением относиться к вере, участвовать в крестных ходах и охранять храмы, но и «сердцем быть в храме».

Патриарх Кирилл считает: «Нельзя быть казаком и не причащаться Святых Христовых Таин. Нельзя быть казаком и не исповедоваться. Нельзя быть казаком и жить в невенчанном браке». — И добавляет — «Таких казаков в старое время высекли бы плетью». Говоря о критериях для определения настоящего казака, глава Русской Православной Церкви упомянул о соблюдении постов, защите рубежей Отечества, а также недопустимости «узкополитических» взглядов претендентом на столь высокое звание.

Святейший подчеркнул, что с уважением относится ко всем казакам, как реестровым, так и не реестровым. Хотя при этом отметил: «если он основывает свою жизнь на том самом базисе, о котором я сказал, то он является казаком». В противном случае Патриарх Кирилл выразил уверенность, что «казачество… будет постепенно деградировать и исчезать как некий этнографический рудимент». В конце своей речи глава Русской Православной Церкви призвал священников не просто присутствовать, но и активно участвовать в делах казачьего круга.

«Вы так должны работать, так должны воспитывать казаков, а не просто играть внешнюю, этнографическую роль: вот, мол, не может быть казачьего круга без батюшки. Пришел батюшка, молитву прочитал, а потом сидит и не участвует ни в чем. Нас это не устраивает», - резюмировал Патриарх Кирилл.

Когда вначале 1990-х советский бард и писатель Борис Алмазов писал в брошюрах о присутствии священника на казачьих кругах, он скорее всего и не догадывался, что все зайдет настолько далеко. Подобное мифотворчество, поднявшееся на волне «возрождения казачества», в среде этнических казаков получило хлесткое название «алмазовщина», а их автор уже и сам не рад своим нововведениям.

Тем не менее, позиция Святейшего по «казачьему вопросу» логична, последовательна и понятна. Казаки – это государевы люди, выполняющие функции пограничной службы, ДОСААФ и полиции. Для полноценного исполнения своих функций они должны быть воцерковленными прихожанами Русской Православной Церкви, а священнослужители должны направлять в нужном русле работу высшего органа казачьей власти, Круга. На фоне таких заявлений очень интересными выглядят события, произошедшие в республике Ингушетия.

Ингушские казаки

Буквально накануне выступления Патриарха Кирилла, 30 ноября, в районном Доме культуры станицы Слепцовской состоялся учредительный Круг по созданию Сунженского казачьего округа. На нем присутствовали 249 делегатов и приглашенные гости, в том числе митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл, епископ Махачкалинский и Грозненский Варлаам, а также священнослужители Ставропольской епархии. Посетил круг и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Примечательно данное событие тем, что основу нового Сунженского округа составляют ингуши, в подавляющем большинстве являющиеся мусульманами-суннитами по вероисповеданию.

«Ингушское казачье войско» существует на законных основаниях еще с 1994 года, когда был создан «Союз казачьих формирований РИ» (СКФ РИ). Становление «ингушского казачества» проходило не гладко. На следующий год после регистрации министерством юстиции Ингушетии СКФ РИ и занесения его в государственный реестр деятельность ингушского казачьего формирования приостановили, а в 1996 году его и вовсе исключили из реестра.

6 апреля 1998 года после долгих разбирательств ингушскому казачеству все-таки выдали свидетельство о государственной регистрации. Так, в Ингушетии до недавнего времени функционировало РУ ФСК (Региональное управление федерации союза казаков), насчитывающее 5 тысяч человек во главе с Магомедом Батыровым и ОКО ТКВ (Окружное казачье общество Терского казачьего войска) численностью 2 тысячи казаков под руководством Мухаммеда Цурова. По признанию самих ингушских атаманов, количество славян в данных формированиях колеблется в районе 200 человек.

Тем не менее, новый казачий округ назван Сунженским, а не Ингушским, и его атаманом избран родовой казак Василий Светличный, а не Магомед Батыров. Славянское население в республику хотят вернуть с помощью региональной целевой программы «Возвращение и обустройство русскоязычного населения в Республику Ингушетия на 2010—2015 годы», в разработке которой, по утверждению Батырова, активное участие принимали ингушские казаки.

Как реализовать поставленные задачи в республике, имеющей запредельный уровень безработицы (44,5%) даже по меркам СКФО, вопрос открытый. Перед авторами Программы стоит сложнейшая задача – привлечь «не титульное» население в республику, из которой сейчас активно уезжают сами ингуши.

Хотя сегодня Ингушетия — моноэтническое территориальное образование, еще живы десятки тысяч казаков, которые были вынуждены бежать из республики после громкого убийства атамана Подколзина и памятного налета ингушей на станицу Троицкую. Казачья жизнь на Сунже, выдержавшая множество испытаний в течении XX века, пресеклась вначале 1990-х.

О причине, по которой буквально через несколько лет после массового исхода казаков в республике стали формировать «Ингушское казачье войско», говорит сам его атаман. По словам Магомеда Батырова: «Возрождение казачества в Ингушетии способствовало активному участию различных общественных движений на территории нашей республики в деятельности по реализации законодательства о реабилитации репрессированных народов. Государственная поддержка казачества являлась основной для многих жителей Ингушетии, приведшей их в ряды казачества».

Памятными остаются и слова атамана о финансировании: «Отныне у нас будет штат и постоянное финансирование, которое будет осуществляться из федерального и местного бюджетов».

С такими целями ингушские казаки давно пыталось войти в состав ТВКО, но каждый раз встречали отпор. В этот раз они решили действовать, заручившись поддержкой Русской Православной Церкви, и не прогадали. На круге в станице Слепцовской вновь звучали речи о большом количестве ингушских офицеров, служивших в казачьих частях, а также в Императорском конвое. Данные утверждения были поддержаны и главой синодального комитета по взаимодействию с казачеством митрополитом Кириллом. Учитывая существование открытых архивных документов, согласно которым ингушей в Императорском конвое не было, а количество ингушских офицеров в Терском казачьем войске исчисляется четырьмя людьми, можно уверенно сказать, что данные слова носят политический, а не исторический характер.

Вопросы без ответа

Наблюдая за процессами в ТВКО, не совсем понятно, на какую помощь государства рассчитывает Магомед Батдыров, вступив в казачий реестр. По его словам, главам населенных пунктов, городов и районов поручено по возможности помогать казакам, а что касается дружинников-ингушей, то им сегодня платят 1700 рублей, «но обещают добавлять».

Возможно, для кого-то станет открытием, но не ингушским реестровым казакам «обещают» давно и много, а воз и ныне там, и перспектив его сдвига не видно. Почему ингушские казаки считают, что в их случае будет иначе? Интересует и ответ на вопрос известного казачьего историка Феликса Киреева, заданный со страниц одной из казачьих газет.

«Казаки отличаются тем, что помнят своих предков в седьмом и восьмом колене. Вроде бы ингуши тоже отличались памятью предков: или они забыли, кем их прадеды были 100 лет назад, как относились к казакам»?

Абсолютно непонятны мотивы священноначалия Русской Православной Церкви при форсировании вхождения ингушского казачества в ТВКО. Может быть, таким образом они хотят расширить паству? Будут ли мусульмане, присутствующие на войсковых кругах, молиться и крестится вместе со всеми или предпочтут делать намаз в положенное время? Сможет ли митрополит Кирилл наложить епитимью на казаков мусульман, как он сделал это с бывшим войсковым атаманом Сергеем Клименко, и будут ли они ее исполнять? И, наконец, смогут ли новые казаки по формулировке Патриарха Кирилла иметь «ясное чувство принадлежности к церкви» и «сердцем быть в храме» или они обречены превратиться в «этнографическую карикатуру»?

Непонятно и возмущение по поводу создания Сунженского округа и некоторых реестровых казаков. ФЗ «О государственной службе российского казачества» абсолютно четко определяет, что членом казачьего общества может стать любой гражданин Российской Федерации с 18 до 60 лет, взявший на себя обязательства по несению государственной службы, независимо от национальности и религиозных убеждений.

Если «в казаки» можно принимать русских, украинцев, калмыков, осетин, то почему нельзя принимать ингушей? В казачьих обществах числятся представители разных религий, и почему тогда там не может быть мусульман? Создается впечатление, что люди не понимают, в какой организации они состоят, требуя дискриминировать отдельно взятую национальность либо отдельно взятую религию.

На последнем круге ТВКО казаки приняли отставку Сергея Клименко и назначили врио главы войска Василия Бондарева. Вопрос о принятии в Войско ингушей, как и вопрос выбора атамана решили пока не поднимать. Круг закончился рекордно быстро, без традиционных требований «прекратить прения». Завершая его, старейшина ТВКО, казачий генерал Владимир Шевцов попросил прощения у присутствующих казаков за то, что, будучи атаманом в 1997 году, ввел казаков в реестр, который сделал их крепостными.

Сегодня все казачье движение на Тереке держится на энтузиазме тех, кто начинал «возрождать казачество» еще в начале 90-х. Разочарование как в реестровиках, так и общественниках привели к тому, что ряды «государевых людей» заметно поредели, а на смену им почти никто не пришел. «Вкусив» казачьей службы этнические казаки дистанцировались от всех казачьих организаций, и не верят никаким обещаниям. Теперь и ингуши могут разделить вместе с русскими, украинцами, осетинами и многими другими национальностями ответственность за бренд «российское казачество», с чем их народ можно поздравить.