Терское казачество в период революций и гражданской войны 1917-1921 гг.

Накануне Февральской революции 1917 года в Российской империи наметилась непростая экономическая и общественно-политическая ситуация. Причинных факторов революции было несколько, объективные и субъективные ее предпосылки тесно переплетались друг с другом, и поэтому требуют более комплексного подхода к рассмотрению Февральских событий.

Процесс распада державы шел от революционных сил, действующих в России и принадлежавших к различным политическим лагерям, объединившихся против основ российской государственности – самодержавию. К февралю 1917 года в стране сложилась ситуация, благоприятная для осуществления деструктивными группами намеченной цели.

Факт получения В. И. Лениным от германской разведки крупных денежных средств на организацию беспорядков в России долгое время отрицался в советской историографии, но теперь мы находим подтверждение этому не только в зарубежной, но и отечественной научной среде[5, с. 267, 353; 6, с. 4.]. Германия стояла на грани голода: в 1916 году она могла прокормить только 2/3 своего населения, несмотря на то, что в этом же году была введена карточная система на все виды продуктов. Выход России из войны был особенно важным для Германии вопросом, на решение которого правительство Вильгельма II готово было отпустить любые суммы[3, с. 690.].

Заинтересованность в Февральской революции правительств союзных держав так же была очевидна. Посол Великобритании в Петрограде Джордж Бьюкенен, отнекиваясь от влияния на революционную ситуацию в России, тем не менее, признает, что часто принимал у себя в посольстве либеральных вождей и симпатизировал их целям[7, с. 228.]. Для союзников России было важно услышать от новых демократических лидеров некогда великой империи заверение об отказе от прежних видов на послевоенное устройство мира. В случае победы к Российской империи должны были отойти проливы Босфор и Дарданеллы, что наносило бы удар по британским интересам в средиземноморском регионе, и Джордж Бьюкенен с удовлетворением свидетельствует, что Константинопольская идея отрицается российскими социалистами и ассоциируется у их с империалистической политикой старого режима[7, с. 250.]. На организацию революционных беспорядков в России правительством Великобритании в 1916 году было выделено 21 миллион рублей. К этой сумме Американским комитетом помощи еврейским беженцам было добавлено 2 миллиона долларов[6, с. 219.].

Демократические воззрения российского генералитета способствовали образованию вокруг Николая II враждебной ему среды, которую он сам в дневнике от 2 марта 1917 года охарактеризовал следующими словами: «Кругом измена и трусость, и обман»[8, с. С. 532.]. Генералы Рузский, Алексеев, Корнилов, Брусилов, а вместе с ними и все командующие фронтами выступали за отречение императора от престола. Из крупных военачальников лишь граф Ф. А. Келлер – командир Третьего конного корпуса (состоявшего из дивизий: 1-ой Донской, 10-ой Кавалерийской и 1-ой Терской) и хан Нахичеванский – командир Гвардейского конного корпуса готовы были выступить на «подавление мятежа». Граф Келлер обратился к подчиненным с призывом идти на помощь царю, был поддержан воодушевленными казаками, гусарами и драгунами, но вскоре непокорный граф был смещен со своей должности в пользу лояльного революции генерала А. М. Крымова[9, с. 19-21; 10, с. 64.].

Правительственный кризис проявился особенно остро в предреволюционный год. Тогда за один только год сменилось 4 премьера, 4 министра внутренних дел, 3 министра иностранных дел, 3 военных министра, 3 министра юстиции, 4 министра земледелия, 3 обер-прокурора Синода[3, с. 663.]. Если ранее император непосредственно мог определять основные направления деятельности правительства, и даже самим фактом своего присутствия в Петрограде являлся определенным стимулом для бесперебойной работы государственного механизма, то с принятием поста Верховного главнокомандующего в 1915 году Николай II основное время проводил в Могилеве, где располагалась Ставка.

В 1916-1917 годах происходило явное предательство не только со стороны генералитета, но и так называемого «семейного совета» дома Романовых, откровенно требующего от императора конституционной реформы[11, с. 234.]. Оказывала давление на царя и либеральная общественность, желающая вести в состав правительства своих людей, что и подталкивало Николая II, понимающего гибельную для самодержавия роль этих лидеров, к попыткам поставить на ключевые посты в системе управления верных себе людей. К сожалению, они не всегда оказывались компетентными во вверенной им отрасли, и постоянные смены состава правительства привели к полной утрате доверия к такому важному институту государственной власти со стороны населения.

В целях подготовки резерва, необходимого для осуществления весеннего наступления 1917 года, в Петрограде были расквартированы многочисленные, проходящие укомплектование и военную учебу, воинские части. На тот период гарнизон Петрограда и окрестных населенных пунктов насчитывал не менее 170 тысяч человек[12, с. 366.]. Для революционных сил, пропагандирующих необходимость выхода из войны, солдатская масса явилась благодатной средой для агитации. Нежелание подвергать свою жизнь риску на фронте поставило большую часть Петроградских полков под красные знамена.

Возникновение трехдневных хлебных очередей в феврале 1917 года в Петрограде было следствием того, что в результате сильных морозов вышли из строя 1200 локомотивов, и на запасных путях застряли 5700 вагонов с продовольствием. Ликвидировать эту проблему было возможно в короткие сроки, но организованная на железной дороге забастовка окончательно сорвала сроки поставки продовольствия в столицу[3, с. 688.]. При этом следует отметить, что сами большевики свидетельствовали об отсутствии продовольственной проблемы для питерского пролетариата – администрация предприятий производила для рабочих специальные заготовки продуктов[1, с. 118.].

2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Михаила. Уже на следующий день Великий князь Михаил Александрович подписал отречение, в котором возлагал принятие решения о дальнейшей форме правления в России на Учредительное Собрание, которое предлагал собрать «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования»[13, с. 279.]. Под давлением Петроградского Совета 7 марта 1917 года Временное правительство приняло постановление об аресте царя и его семьи[11, с. 235.]. На следующий день Лейб-гвардии Собственный Его Императорского Величества конвой, охранявший императорскую семью в Царском Селе и состоящий из кубанских и терских казаков, был заменен на революционных солдат[14, с. 231-232.]. Российское общество добровольно и с энтузиазмом расправлялось с тысячелетней государственностью и двигалось по направлению к глубочайшему кризису[4, с. 87.].

Неоднозначным было отношение к Февральской революции казачьего населения Российской империи. К 1917 году общая численность его составляла 4,4 миллиона человек в 11 казачьих войсках, из них терских казаков – 278 тысяч. На фронтах Первой мировой войны находилось около 300 тысяч казаков, сто составляло 2/3 всей конницы. Терское казачье войско выставило 12 конных полков, 2 пластунских батальона, 7 отдельных сотен и 3 батареи общей численностью 18 тысяч человек[15, с. 247, 584.].

По свидетельству А. Г. Шкуро, фронтовые казачьи части были в наименьшей степени подвержены революционной пропаганде, в то время как Российская армия гибла под воздействием Приказа № 1 и Декларации прав солдата, уравнивающих в правах рядовых с офицерами[9, с. 22-23.]. Сложнее обстояло дело с казачьими полками, расквартированными в Петрограде[4, с. 87.].

С началом беспорядков в столице на помощь полиции были призваны и казачьи части, но уже 24 февраля произошел первый случай отказа казаков от разгона митингующих[1, с. 80.]. На следующий день произошло событие, с глубоким воодушевлением воспринятое революционными массами – у памятника Александру III казаки не просто были лояльны к митингующим, но и встали на их сторону. От казачьей шашки погиб пристав Крылов[16, с. 16.]. Особенно подвержен был большевистской пропаганде 4-й Донской графа М. И. Платова полк, в котором реальная власть оказалась в руках полкового комитета[17, с. 116.].

1 марта в Таврический дворец, в котором размещалась Дума, прибыла группа солдат и офицеров, присланных гарнизоном Царского Села с заявлением о своем переходе на сторону революции. Французский посол Морис Палеолог в своих мемуарах вспоминал о том, что во главе делегации шли казаки свиты[12, с. 354.].

Революционные силы торопились создать альтернативные царскому правительству структуры управления. Еще до отречения Николая II от престола различные политические силы России сгруппировались для создания Временного исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих депутатов (27 февраля) и Временного комитета Государственной Думы (28 февраля), одним из тринадцати членов которого был депутат Думы – терский казак Михаил Александрович Караулов[8, с. 522.]. Он как и прочие представители либеральной общественности, внес свой вклад в углубление революционного кризиса: 1 марта М. А. Караулов издал приказ о немедленном аресте всех чинов наружной и тайной полиции и корпуса жандармов[11, с. 139.]. Депутат Государственной Думы, монархист В. В. Шульгин свидетельствовал о том, что Караулов видел себя в роли диктатора и вынашивал план ареста всех членов Временного комитета, но, обратившись за помощью к одному из «надежных полков», понял, что попытки его тщетны – в Петроградском гарнизоне царил революционный хаос[13, с. 186.]. Сформированное Временное правительство назначило его комиссаром Терской области, и Караулов вскоре выехал во Владикавказ[11, с. 139.].

Отречение от престола Государя Императора Николая II и последовавшие за этим события произвели на население Терской области сильное впечатление. В связи с этим командование Кавказской армии вынуждено было для пресечения всевозможных слухов, через газету «Терек» оповестить население области в том, что в Петербурге произошли события, вызвавшие перемену высших правительственных лиц. Населению Терской области предписывалось «соблюдать полное спокойствие для обеспечения победы в войне». Начальник Терской области и наказной атаман Терского казачьего войска С. Н. Флейшер, подчиняясь власти Временного правительства, предложил всем должностным лицам и учреждениям продолжить свою работу в соблюдении существующих законов и предписаний Временного правительства вплоть до особых распоряжений[18, с. 76.].

В марте 1917 года дала трещину государственная система Российской империи. Проявились с необычайной остротой все те противоречия, которые до этого оставались неразрешенными. Мнимая свобода, декларируемая всеми революционными группами, спровоцировала обострение националистических и сепаратистских настроений в разных этнических и социальных группах российского общества. Не оставались в стороне от этих процессов и казачьи войска, некоторые из которых предприняли попытки создания самостоятельных республик. Наиболее радикальная часть казачьей интеллигенции и представители молодого поколения высказывали мысль о создании нескольких независимых от России казачьих государств[17, с.120.].

Правовая реформа в этот период только начиналась. Временное правительство сохранило Уголовное уложение 1903 года, Судебные уставы 1864 года, Свод законов Российской империи и Табель о рангах. Дополнялись старые законы с поправкой на революционную ситуацию. Так, преступным считалось не только посягательство на свержение власти, но и «создание помех в ее осуществлении», что позволяло привлечь к ответственности любого демонстранта.

В марте 1917 года при Временном правительстве было учреждено Юридическое совещание, которое должно было давать «предварительные юридические заключения» на решения правительства; через него проходили законопроекты, предлагаемые министерствами. В октябре 1917 года при Юридическом совещании была учреждена Особая комиссия по составлению проекта основных законов, которая разработала проект конституции. Предполагалось, что Россия станет президентской республикой с двухпалатным парламентом. Закончить работу комиссия не успела, и «Конституцию Российского государства» дописывали в 1919 году в Париже[19, с. С. 143.].

Временное правительство объявило о возможности организации власти на местах в соответствии с формами, приемлемыми местным населением. В связи с этим на территориях казачьих войск был упразднен институт наказных атаманов и начали проводиться круги по избранию Войсковых атаманов[20, с. 136.]. Так, в начале марта был отправлен в отставку наказной атаман Терского казачьего войска генерал-лейтенант С. Н. Флейшер[4, с. 92-93.]. Высшая власть в Терской области была передана Гражданскому исполнительному комитету. Во главе исполнительного комитета был поставлен чрезвычайный комиссар Временного правительства Михаил Александрович Караулов. Одновременно с этим были смещены начальники округов по всей Терской области и созданы окружные Гражданские исполнительные комитеты, в которые вошли и представители созданного 1 мая 1917 года Центрального комитета Союза объединенных горцев[18, с. 76.].

Первый Войсковой Круг на территории России был проведен во Владикавказе 13 марта 1917 года. Атаманом Терского казачьего войска стал бывший депутат Государственной Думы Российской империи М. А. Караулов, он же возглавил Войсковое правление[11, с. 139]. В этот же день атаман М. А. Караулов отказался от должности комиссара Временного правительства[22, с. 56.].

В противовес Гражданскому исполнительному комитету и Центральному комитету Союза объединенных горцев в Терской области стали зарождаться и первые Советы рабочих и солдатских депутатов, которые обосновались во Владикавказе, Грозном, Моздоке, Нальчике, Пятигорске и других крупных населенных пунктах[18, с. 77.]. Так в Пятигорске подобный Совет был избран 27 марта 1917 года[21, с. 226.].

Таким образом, двоевластие, сложившееся после Февральской революции в центре, сказалось и на организации власти в Терской области. Особой борьбы за власть в Терской области между Гражданским исполнительным комитетом и Советами рабочих и солдатских депутатов в начале их деятельности не было, она появилась лишь с началом активизации деятельности на Тереке РСДРП(б) в конце апреля – начале мая 1917 года[18, с. 77.].

Противоречия между казачьим и неказачьим населением в казачьих областях были, в первую очередь, обусловлены желанием последних осуществить земельный передел. Если в Донской области казак имел надел от 19,3 до 30 десятин, коренной крестьянин – 6,5 десятин, а пришлый крестьянин – 1,3 десятины[10, с. 323.], то в Терской области подобный разрыв был еще и осложнен национальными противоречиями. Здесь казачий надел составлял от 8 до 23 десятин, чеченский 1,2 десятины, у кабардинцев и ингушей – 0,3 десятины, в горной Осетии – 0,4 десятины[15, с. 584.].

Исходя из этого, земельный вопрос был наиболее обсуждаемым на Общеказачьем съезде (более 800 делегатов от всех казачьих войск), собранном в столице 23-29 марта 1917 года по инициативе Петроградского общества взаимопомощи донских казаков и с санкции начальника штаба Главковерха[4, с. 89.].

Из выступления казаков выяснилось общее стремление сохранить сословную замкнутость, подтверждалась незыблемость старого принципа казачьей службы до окончания войны. Общеказачьим съездом выражалась поддержка Временному Правительству и Совету рабочих и солдатских депутатов, который казаки признали «истинным представителем революционного пролетариата и армии, завоевавших свободу Родине». На съезде подчеркивалось, что казачьи земли составляют неотъемлемую войсковую собственность, что все частновладельческие земли, выделенные из них, должны быть возвращены на основе того принципа отчуждения земель в пользу трудящихся, который будет принят Учредительным Собранием. За крестьянами сохранялось право владения ранее полученными наделами. В целях объединения казачьих войск съезд решил создать Временный Совет Союза казачьих войск, в который от Терского войска вошли Ткачев, Караулов, Вертянов, Нузинцев[11, с. 370.]. Г. А. Ткачев возглавил во Временном Совете Аграрную комиссию[17, с. 123.].

Общеказачий съезд не ликвидировал земельных противоречий между казаками и неказаками, но лишь попробовал законсервировать их, однако непоследовательные действия Временного правительства лишь обострили ситуацию.

Политика Временного правительства в казачьих областях отличалась двойственностью. Не противясь выборности войсковых структур управления, оно стремилось, по свидетельству А. И. Деникина, «изъять из подчинения выборным атаманам казачьи гарнизоны областей и ограничить компетенцию казачьей власти, ставя повсюду для наблюдения за закономерностью ее действий правительственных комиссаров… В областях образовалось троевластие: атаман с правительством, комиссар, Совет рабочих депутатов»[10, с. 325, 327.]. В апреле 1917 года было упразднено Главное управление казачьих войск, и все войсковые структуры были переданы под юрисдикцию Военного министерства (министр – А. Ф. Керенский)[17, с. 124.].

1 мая 1917 года во Владикавказе собрался первый съезд «горских племён Кавказа», на котором присутствовала и делегация Терско-казачьего Войскового правительства во главе с войсковым атаманом Карауловым[23, с. 130.]. На съезде было решено провести объединённое собрание «первого свободного съезда народов Северного Кавказа и 2-го Войскового круга казаков Терской области»[23, с. 131.].

5 мая 1917 года казаки и горцы заполнили актовый зал Владикавказского кадетского корпуса. Объединенное собрание открыл председатель "горского съезда" Басият Шаханов. На собрании было решено создать собственное государство на Северном Заказе.

Исполняя решение объединённого собрания 18 мая во Владикавказе начал работу областной съезд делегатов сельских и городских исполнительных комитетов и Советов рабочих и солдатских депутатов для выработки и утверждения положения о временном самоуправлении Терской областью. Председателем съезда был избран атаман М.А.Караулов, а одним из трёх его помощников-заместителей стал известный кабардинский коннозаводчик Пшемахо Тамашевич Коцев, который на этом съезде был избран председателем Терского областного исполкома[18, с. 77.]. Терский областной исполнительный комитет стал по существу высшим исполнительным органом власти в Терской области. В него вошли и войсковой атаман М. А. Караулов и председатель Владикавказского совета рабочих и солдатских депутатов С. М. Киров[23, с. 134.]. И хотя М. А. Караулов и С. М. Киров и находились в одних органах власти, они всё же по-разному видели будущее России, не пройдет и месяца, как идейные взгляды разведут их по разные стороны баррикад.

Последним эпизодом «мирного» сосуществования казачьих структур власти и Советов солдатских и рабочих депутатов можно считать Второй Общеказачий съезд, проходивший в Петрограде 7-19 июня 1917 года. Доклад о деятельности Временного Совета Союза казачьих войск сделал А. И. Дутов (будущий атаман Оренбургского войска), который и был в дальнейшем избран Председателем этой организации. В выступлении по аграрному вопросу Г. А. Ткачев охарактеризовал казачью форму землепользования как своеобразный кооператив с равным правом на пай. В резолюции съезда по земельному вопросу подтверждалось решение предыдущего съезда о неприкосновенном праве казачьих войск на их земли, а так же указывалось, что каждое войско имеет право пользоваться ими самостоятельно и независимо, что все частновладельческие земли должны быть возвращены в собственность казачьих войск. Подтверждалось право на имеющиеся у коренных крестьян надельные и собственные земли. В резолюции говорилось о полной поддержке Временного правительства, о необходимости доведения войны до победного конца и о будущем России в качестве единой демократической республики с широким местным самоуправлением. Были проведены выборы во Временный Совет Союза казачьих войск, в который от Терского войска вошли Мибузов, Зайцев, Шамскин. По отношению к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов высказался А. И. Дутов: «…мы, казаки, с Советом никогда врозь не пойдем»[11, с. 377.], а также один из терских делегатов: «…казачество считает Совет истинным хозяином земли русской»[10, с. 326.].

В то же время, несмотря на лояльность казаков к революции, по инициативе Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов началась агитация по проведению идеи рассказачивания. Идея рассказачивания нашла широкий отклик в лице неказачьего населения.

В начале июля 1917 года в Петрограде Временным правительством была пресечена попытка большевистской партии произвести вооруженный переворот. Большевистский мятеж 4-5 июля был подавлен в том числе и казачьими подразделениями. Закончился так называемый «мирный период развития революции». С двоевластием в стране было покончено. Эсеро-меньшевистские Советы стали как бы придатком Временного правительства. В связи с изменением политического положения большевистская партия изменила тактику. VI съезд РСДРП(б), состоявшийся в Петрограде с 26 июля по 3 августа 1917 года, нацелил партию на подготовку вооруженного восстания. Опасаясь как бы Петроградские события не вызвали бы вооруженное выступление на окраинах государства, Временное правительство потребовало «навести порядок на местах», в том числе и на Тереке. Выполняя это требование, в Терской области уже 6 июля 1917 года был создан Военный комитет, которому Совет рабочих и солдатских депутатов передал всю полноту власти. И хотя у Военного комитета не было надёжной военной опоры – единственно, чем комитет располагал, был казачий кавалерийский дивизион, прибывший с Кавказского фронта 20 июня 1917 года - порядок в Терской области был хоть и номинально, но сохранён[18, с. 78.].

При этом ситуация на Тереке была более сложной, чем на Дону и на Кубани, где казачье население составляло около 50 %. Отношения между казаками и горцами, в особенности ингушами и чеченцами, оставались сложными даже в сравнительно благополучный предреволюционный период. Так в 1908 году казаки станицы Кахановской Кизлярского отдела подали депутату Государственной Думы Н. В. Лисичкину служебную записку с описанием 29-ти случаев преступлений, совершенных чеченцами в период с 1905 по 1908 год в отношении жителей станицы, в том числе одиннадцати убийств[24, с. 91-100.]. В станице Тарской в период с 1914 по 1918 год в результате нападений ингушей было убито 118 человек, понесено убытков на сумму 763 тысячи рублей, не считая тех убытков, что понесли казачьи семьи в 1918 году при переселении станицы[25, с. 65.]. До Февральской революции 1917 года эта борьба носила ко всему прочему еще и антирусский характер. Так знаменитый абрек Зелимхан предпочитал сражаться с русскими войсками и не обижать чеченцев. За убитых в октябре 1905 года солдатами 17 единоплеменников в базарной ссоре, Зелимхан остановил пассажирский поезд, ограбил пассажиров и убил в отместку 17 человек[26, с. 50.]. А в 1912 году, в рядах фидаев, чеченцы помогали персам драться с гяурами русскими и англичанами в Иране[26, с. 51.]. После Февральской революции ситуация значительно обострилась.

Атаман М. А. Караулов пытался лавировать в сложной политической ситуации, стараясь, с одной стороны, вести диалог с Советами и горцами, участвуя в разрешении конфликтных ситуациях между ними и казаками.

В апреле 1917 года им было навязано областному Исполкому постановление, ограничивающее правила проведения митингов и идущее в разрез с законом Временного правительства о собраниях. Спустя месяц, с 18 по 20 мая, М. А. Караулов присутствовал на областном съезде сельского населения, городского самоуправления и Советов, где был избран товарищем Председателя областного Исполкома[4, с. 92-93.].

Противостояние с Советами началось с августа 1917 года, когда М. А. Караулов поддержал требования Донского атамана А. М. Каледина об упразднении всех комитетов и Советов на фронте и в тылу, особенно тех, которые нарушают «порядок землепользования». Накануне Корниловского выступления атаман Терского казачьего войска отозвал всех казаков из областного Совета. В ответ на это съезд иногородних Терской области ходатайствовал перед Временным правительством о воздействии на Караулова, но атаман своей политики не изменил. Приоритетным направлением своей деятельности он считал выстраивание долгосрочных союзнических отношений с горцами.

Между тем, напряжение в стране все возрастало. Россия всё ближе и ближе подходила к дням Октябрьской революции. К началу осени уже четко были расставлены все политические акценты между людьми и общественно-политическими силами, стоявшими по разные стороны во всё разгоравшемся противостоянии, которому вскоре суждено, будет перерасти в братоубийственную войну.

Всё больше усиливалось влияние и роль большевиков в Терской области, а в ответ пытались объединить свои силы и те, кто им противостоял. Атаман Терского казачьего войска М.А.Караулов в то время занимал решительную позицию в борьбе с силами, «вносящими смуту» в среду казачества. Атаман направил все свои силы на создание «Юго-Восточного Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей», мотивируя такой шаг «развалом центральной государственной власти» и в связи с этим крайней необходимостью «оздоровления России с окраин».

Но организаторы союза продолжали свою настойчивую работу. После серьезной подготовки, 20 сентября 1917　г. в г.　Екатеринодаре открылась конференция представителей Донского, Кубанского, Терского, Яицкого (Уральского), Оренбургского и Астраханского казачьих войск, Союза горских народов Кавказа, Кубанского областного горского исполнительного комитета. В ее работе принимал участие и комиссар Временного правительства в Кубанской области В. К. Бардиж[27, л. 11.]. Участники конференции, выразив поддержку Временному правительству, одновременно заявили, что в случае образования правительства, не опирающегося на все «…живые и национальные силы страны, казачество и горцы оставляют за собой свободу решений»[27, л. 13.]. Относительно корниловского выступления делегаты заявили, что оно может оказаться «…результатом планомерной провокации» и потребовали включения в следственную комиссию по этому делу представителя казачьих войск, поскольку «…в противном случае у казачества неизбежно явятся свои собственные самостоятельные выводы по этому вопросу»[27, л. 14.].

Рассмотрев проблему национально-государственного устройства страны, участники конференции высказались за принципы федеративной организации Российской республики с полным сохранением единства государства[27, л. 15.]. Здесь же они подчеркнули и «крайнюю необходимость … немедленного образования союза областей»[27, л. 16.]. При этом, конечно же, была высказана полная поддержка идеи образования прежде всего региональных федеративных объединений из числа казачьих войск.

Цели образуемого «Юго-Восточного союза казачьих войск» излагались в принятом итоговом постановлении, содержавшем пять пунктов. Провозглашалось стремление членов союза к содействию в образовании и укреплении «…коалиционной национальной государственной власти в стране…, способной спасти ее от анархии и разрухи»[29, с. 3; 30, с. 2.]. Такой власти они обещали поддержку в борьбе «с внешним врагом и внутренней разрухой»[29, с. 3.]. Следующей целью союза объявлялось обеспечение «порядка и спокойствия на его территории»[30, с. 2.]. Одной из основных его целей провозглашалась и защита политических, земельных, культурно-экономических и национальных прав всех участников союза[27, л. 16.]. Пятый, последний, пункт постановления о целях союза отражал принцип казачьего самоуправления[27, л. 16.]. Предусматривалось образование высшего исполнительно-распорядительного органа союза – объединенного правительства «Юго-Восточного Союза казачьих войск», в состав которого должно было войти по два представителя от каждого из его членов. Местопребыванием этого правительства объявлялся г.　Екатеринодар[27, л. 17.].

Некоторые из идеологов данного союза стремились придать ему форму максимально демократического единого образования. Например, терский атаман М. А. Караулов в сентябре даже составил черновой проект «Основных государственных законов Республики Юго-Восточной», возглавляемой парламентом и президентом. Данная идея, правда, не была обнародована, а рукописный проект атамана так и остался в его личном архиве.

15 октября 1917 года М. А. Караулов провел во Владикавказе общеказачью Конференцию для решения вопроса об организации «Юго-Восточной Республики», на которой вместе с терскими казаками присутствовали представители войск Донского, Кубанского, Астраханского. Мнение большинства присутствовавших было за подобное объединение всех сил казачества и горцев для борьбы с анархией, «угрожающей российской демократии» и безвластием, всё более парализовывавшим страну[18, с. 78.].

Учредительный съезд Юго-Восточного Союза состоялся спустя пять дней 20 октября, во Владикавказе, а 16 ноября в Екатеринодаре было образовано «объединённое правительство» из атаманов казачьих войск, представителей от Центрального Комитета Союза горцев и «вольных народов степей»[23, с. 138.].

Таким образом, на конференции в г. Екатеринодаре принимается окончательное формально-законодательное решение об образовании «Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей».

Довольно значительная организационная работа, проделанная инициаторами данного союза казачьих войск, нашла свое логическое и формально-правовое завершение. Однако к этому времени ситуация в стране, в том числе, конечно, и в казачьих областях, весьма существенно изменилась. Нарастали дезинтеграция, неконтролируемые процессы, радикализация массового общественного сознания. Заметно осложнилась обстановка непосредственно на территориях каждого войска. Поэтому, по достаточно верному замечанию одного из основных идеологов и организаторов Юго-Восточного союза М. П. Богаевского, данный союз «…оказался предприятием мертворожденным: внутри каждой области оказалась сложная местная обстановка»[31, с. 364.]. Об этом же говорил позже, уже в эмиграции, и А. И. Деникин, отмечавший, что «…практического осуществления идея союза не получила». Он не раскрыл причин этого, но современникам они были очевидны: дезинтеграционные внутренние процессы в стране, нарастание революционных настроений среди основной массы населения. Не случайно, поэтому, что к образованному союзу отношение подавляющего большинства казачества было более чем прохладное[32, с. 116.].

Агония Временного правительства закончилась 25 октября 1917 года с приходом к власти новой революционной силы – большевиков. Зная о готовящемся штурме Зимнего дворца, Временный Совет Союза казачьих войск провел совместное заседание с полковыми комитетами трех казачьих полков Петроградского гарнизона, на котором было принято решение соблюдать нейтралитет. Накануне штурма, в девять часов вечера, Зимний дворец покинули сотни 14-го Донского казачьего полка[17, с. 223.]. Участь Временного правительства была решена.

В последующие несколько дней А. Ф. Керенский предпринял попытку с помощью Третьего конного корпуса, находящегося под командованием генерала П. Н. Краснова, вернуть утраченную власть. В расформированном после Корниловского мятежа корпусе оставалось всего 700 казаков, но они смогли без боя взять Гатчину и разоружить гарнизон. Бои за Царское Село показали большевистскому командованию, что революционные подразделения не способны противостоять организованной военной силе, даже при значительном численном превосходстве. Советский гарнизон насчитывал 16 тысяч солдат, и в обороне потерял убитыми 400 человек, а казаки – 3-х. большевики, учитывая негативное отношение казаков к Керенскому, пошли на переговоры, и в Царское Село прибыли агитаторы. Наступление было сорвано, Керенский бежал, Краснов заключен под домашний арест[16, с. 55-57.].

Петроградский Совет отдал приказ казачьим частям, находящимся в столице и в населенных пунктах, прилегающих к ней, сдать оружие. Казаки не торопились исполнять приказ, и выторговали себе право организованно вернуться домой[33, с. С. 347-348.].

Юридически казачье сословие было ликвидировано декретом ВЦИК и Совнаркома от 10 ноября 1917 года «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», но фактически Советской власти приходилось еще долго учитывать исторически сложившийся в казачьей среде традиционализм. Спустя неделю, 17 ноября, был создан Казачий комитет ВЦИК (с сентября 1918 года - отдел), который должен был руководить работой Советов казачьих депутатов, готовить руководящие кадры в областные ревкомы и исполкомы, разрабатывать законодательные предположения, касающиеся казачества[15, с. 248.].

Российские окраины не придали должного значения Октябрьскому перевороту, казачьи войска жили в состоянии иллюзии самодостаточности и исторически обоснованной независимости. Руководители образовавшегося Юго-Восточного Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей, не зная о событиях в Петрограде, пытались выйти на Временное правительство с политическим торгом. Предлагая помощь, они требовали за нее беспроцентный заем в полмиллиона рублей, компенсацию за содержание казачьих частей, обеспечение пострадавших в ходе боевых действий и признание за казаками права «военной добычи»[10, с. 331-332.].

27 октября М. А. Караулов провел в атаманском дворце экстренный расширенный атаманский совет с представителями терского казачества, поводом стало известие о захвате власти в Петрограде большевиками. На совете выносится постановление: «противодействовать успеху большевиков и большевистской пропаганды и с этой целью войти во взаимоотношения с демократическими революционными организациями»[23, с. 139.].

Аналогичную позицию занял и Центральный комитет союза горцев. Войсковое казачье правительство активно начало вести переговоры с Центральным Комитетом Союза горцев для совместного отпора большевикам. В результате этих переговоров в начале ноября вырабатывается соглашение о том, что в Терской и Дагестанской областях должна быть федеративная республика; область разбивается на две территории - казачью и горскую - по их границам»[23, с. 140.]. Через несколько дней была провозглашена горская Республика. Главой правительства стал Т. Чермоев. Начальником военного отдела Временного правительства Союза горцев стал полковник князь Т. Ж. Бекович-Черкасский. 15 ноября Войсковой атаман М. А. Караулов объявил о том, что он сам вступает в управление Терского края, то есть в управление территорией населенной казаками, - Пятигорского, Моздокского, Кизлярского и Сунженского отделов. Атаман призвал всех граждан края, как казаков, так и иногородних забыть взаимную вражду и рознь и сплотится вокруг лозунга «Спасение Родины и Свободы». В связи с этим в Терском крае было объявлено военное положение[18, с. 79.]. В своем чрезвычайном приказе «О приведении в боевую готовность казачьих воинских частей и объявлении Терской области на военном положении» атаман Терского казачьего войска М. А. Караулов писал: «Все полки Терского казачьего войска, находящиеся в Терской области, немедленно привести в полную боевую готовность. Действие разрешенных ранее отпусков прекращается, а военнослужащим Терского войска – офицерам и казакам призываю явиться в распоряжение командиров ближайших строевых частей. Дабы не дать разгореться пожару гражданской войны, вся территория Терского края объявляется на военном положении»[34, л. 167.].

Последующие события показали полную неспособность казачьих лидеров Юга России удержать ситуацию под контролем. Если на протяжении всего 1917 года этот регион лихорадило от сметающих все на своем пути толп дезертиров, покинувших Кавказский фронт, то в зиму 1917-1918 годов этот процесс стал лавинообразным. Получила осложнение ситуация в области и в результате возникшей в самой казачьей среде проблемы «стариков» и «фронтавиков», достаточно обработанных революционной пропагандой и желающих оказывать сопротивление большевистскому режиму[4, с. 94-95.].

26 ноября 1917 года было обнародовано Обращение Совета Народных Комиссаров ко всему трудовому казачеству с разъяснением политики, проводимой Советской властью. Этот документ имел декларативный характер, но уже 13 декабря 1917 года Совнарком опубликовал декрет, в котором конкретизировались действия большевиков в отношении каза