Бабиев Николай

На рассвете 30 июня 1919 г. части Кавказской армии генерал-лейтенанта П. Врангеля прорвали оборону Царицына. Среди них была и 3-я Кубанская дивизия, которой командовал один из ярких военачальников Белого движения на юге России генерал Николай Гаврилович Бабиев. Горячим патриотом, блестящим кавалерийским генералом называл его барон Врангель.


"Меня сделала война..."

Николай Бабиев – сын казачьего генерала Гавриила Бабиева, родился 30 марта 1887 г. в ст. Михайловская Кубанской области. Окончил Бакинскую гимназию, Ставропольское юнкерское училище, а в 1909-м – Николаевское кавалерийское училище – сердце русской кавалерии, выпущен хорунжим в 1-й Лабинский казачий полк.

В годы Первой мировой служил на Кавказском фронте. Всю войну командовал он своей 3-ей – “лихой” сотней, известной, пожалуй, на всем турецком фронте и давшей полку наибольшее число Георгиевских кавалеров.

Команда конных разведчиков Бабиева часто ходила в тыл к туркам. Отправляя отчаянного офицера на очередное задание, командир полка не раз предупреждал: «…в бой без крайности нигде не вступайте, помня Вашу задачу разведки». И чаще других в журнале боевых действий полка, в авангарде с разъездом или в арьергарде с сотней для сдерживания противника при отходе, стояла фамилия Бабиев.

В апреле 1917 г. Николай Гаврилович получил звание войскового старшины (подполковника). В январе 1918 г., распустив полк, с частью офицеров и рядовых примкнул к Добровольческой армии и стал участником легендарного Ледяного похода.

«Меня сделала война», – говорил он о себе друзьям. Именно тогда, в годы Гражданской войны, наиболее ярко проявились личные и боевые качества Н.Бабиева. Вот как писал о нем в своей книге «Дроздовцы в огне» генерал А. В. Туркул:

«…Генерал Бабиев, сухопарый, черноволосый, с кавалерийскими ногами немного колесом, с перерубленной правой рукой. В конных атаках генерал рубился левой. Этот веселый и простой человек был обаятелен. В нем все привлекало: и голос с хрипцой, и как он ходил, немного перегнувшись вперед. Привлекала его нераздумывающая, какая-то ликующая храбрость. Такие, как Бабиев, а как много было их среди белогвардейцев, сильнее самой смерти. И останутся они сильнее смерти на вечные русские времена. Привлекала порода Бабиева, проявлявшаяся в нем с головы до ног. Он был настоящим кавалеристом, особым существом, которое едва ли не сродни мифическому кентавру».

Генерал-сотник

13 октября 1918 года в станице Урупской полковник Бабиев вступил в командование Корниловским конным полком. Его девизом стали слова: “Корниловцы должны быть только впереди”. С Бабиевым полк покрыл себя боевой славой. Не все офицеры полка любили Бабиева как начальника, но то, что он был выдающимся командиром, примером для всех – признавали все.

26 января 1919 г. Бабиев был произведен в генерал-майоры и назначен начальником 3-й Кубанской казачьей дивизии. Впоследствии вензельная черная буква “К” на его генеральских погонах напоминала об этом. Прощаясь со своим полком, Бабиев обратился к казакам с такими словами:

«От лица кубанца, безумно горячо любящего наше родное историческое казачество и Россию, благодарю господ офицеров и казаков, за самоотверженную лихую работу во славу и честь Родины, казачество и полка, желаю новых боевых успехов, здоровья и скорейшего возвращения на родные земли кубанцев в уют семьи и тишину мирных станиц».

24 мая 1919 г. генерал Бабиев был тяжело ранен в голову в боях на р. Аксай, после долго находился на излечении. 18 июня за боевые отличия произведен в генерал-лейтенанты. Через некоторое время, вместе с походным атаманом генерал-майором В. Г. Науменко, он прибыл в Майкопский отдел Кубанской области. После смотра был обед офицеров гарнизона, сопровождавшийся хором трубачей. Бабиев словно стеснялся того, что из присутствующих генералов он, 32-летний, старше всех в чине. В своем тосте он сказал, что считает себя “сотником”, так как на погонах у него “три звездочки”. Это всем понравилось, и некоторые называли его “генералом-сотником”.

В бой, как на парад

Из-за тяжелого ранения генерал Бабиев во взятии Царицына участия не принимал, но после возращения в строй в середине августа 1919 г. под его командованием дивизия отличилась в боевых действиях севернее Царицына. В первых числах сентября дивизия Бабиева вела успешные бои на Черноярском направлении под Царицыном.

Как о храбром боевом генерале отзывались о Н. Г. Бабиеве и первопоходники – однополчане по Ледяному походу. Отмечая его отвагу и безудержность, В. Терентьев писал, что Н. Г. Бабиев и сам беззаветно предан службе, и «своих людей и лошадей гоняет до полного изнеможения».

Долго не любил расспрашивать генерал Бабиев о противнике, а только узнав, где он, так тотчас вскакивал на коня и устремлялся вперед, успев только надеть черную бекешу и неизменные бурку с башлыком.

“Каждый офицер, вступая в бой, должен быть на самой своей лучшей лошади и в самом лучшем костюме... В бой он должен вступать, словно идти на парад, так как, может быть, это будут его последние минуты в жизни”. Так говорил 33-летний генерал Бабиев и в тот день, 30 сентября 1920 года, когда вел свой последний бой с превосходящими силами противника у села Шолохово под Каховкой. Спустившись с наблюдательного пункта, он садился на коня, когда снаряд оборвал его жизнь. «Со смертью любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы», – так говорили о нем однополчане.

Хоронили доблестного генерала 5 октября 1920 года. По словам генерала Врангеля, шедшего за гробом, «Бабиев был одним из наиболее блестящих генералов на Юге России. Совершенно исключительного мужества и порыва, с редким чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерами и казаками, он, командуя полком, бригадой и дивизией, неизменно одерживал блестящие победы. Его конные атаки всегда вносили смятение в ряды врага. За время Великой войны и междоусобной брани, находясь постоянно в самых опасных местах, генерал Бабиев получил девятнадцать ран. Правая рука его была сведена, однако, несмотря на все ранения, его не знающий удержа порыв остался прежним… Я мог быть спокоен за те части, во главе которых он стоял».

Он был рожден для войны и остался верен своему долгу до конца.