Кто спровоцировал конфликт в Приднестровье?

Версия молдо-приднестровского конфликта глазами экс-помощника российского генерала Лебедя.

Михаил Бергман, спецпредставитель президента Приднестровья в Российской Федерации, отрывок из книги "Вождь в чужой стае":

Вооруженные провокации 1 марта спецслужбами Приднестровья был убит начальник милиции города Дубоссары майор И. Сипченко. Выехав по ложному вызову, он попал в засаду, и машину его расстреляли из нескольких стволов. Понятно, что это была кровавая провокация спецслужб Приднестровья. Провокация цели достигла: казаки Черноморского казачьего войска захватили здание полиции и арестовали 27 молдавских полицейских. Провокация спровоцировала провокацию. 2 марта отряд полиции особого назначения Республики Молдова переправился по льду через водохранилище Дубоссарской ГЭС и захватил полк гражданской обороны в селе Кочиеры, подчинявшийся Вооруженным силам СНГ, а не командующему 14-й армией.

14 марта вооруженные казаки и гвардейцы батальона Костенко окружили в селе Парканы воинскую часть, которой командовал подполковник Петрясов, и открыли беспорядочную стрельбу, блокировав караульное помещение и предупредив находившихся там военнослужащих, что в случае противодействия будет открыт огонь на поражение.

Со стороны могло показаться, что управляли казаками и гвардейцами женщины. Прямо тебе амазонки! Пришла полупьяная Г.С. Андреева, ничего не понимавшая в военном деле, и захватила воинскую часть, вынудила профессиональных военных (!) разминировать подходы к складам с вооружением. 1307 автоматов, 255 пистолетов и 1,5 млн. патронов изъяли «революционеры». Но фактически руководил захватом опытный военный, бывший подполковник Советской армии Юрий Костенко, который получил приказ непосредственно от президента ПМР Игоря Смирнова. Смирнов, кстати, находился во время захвата оружия здесь же, на месте событий.

Что же касается того, в чьи руки попало оружие, конечно, часть оружия была растащена тут же, на месте, казаками, но основная часть смертельного груза была вывезена в Бендеры на территорию батальона гвардии ПМР под командованием Костенко, который немедленно организовал его продажу.

И еще об одном человеке нужно сказать в связи с этим захватом оружия. О командире части подполковнике Петрясове. Позже стало известно, что именно он предложил приднестровцам захватить склады РАВ вверенного ему батальона, то есть совершил предательство. Сам же срочно заболел, причем так «тяжело», что в день захвата отлеживался в госпитале. А после, сам, видимо, испугавшись содеянного, уволился из армии и уехал жить в Испанию.

Да, я знаю, какую роль оружие, захваченное налетчиками в Парканах, добытое разными путями в других воинских частях, сыграло в боевых действиях марта-июня 1992 года. Но... буквально через несколько дней после «женского» триумфа в Парканах мне позвонил полковник Малышев из городского отдела милиции в Одессе и сообщил в выражениях крепких, что «Одесса-мама» наводнена нашим оружием. Я не поверил. Он зачитал номера нескольких стволов - все верно, наши!

Ничего этого, конструктивного, созидательного, лидеры ПМР не сделали. Почему? Ответ очевиден: им нужен был хаос.

Только он позволял им безнаказанно торговать оружием. Им нужна была воина (на нее можно было списать все).

В ночь на 3 марта в районе Григориополя произошла трагедия. Бандиты расстреляли машину скорой помощи, которая везла в больницу роженицу. В результате погибла акушерка, были ранены водитель, роженица и другие пассажиры.

На следующий день И. Смирнов обвинил в случившемся молдавских волонтеров и ввел чрезвычайное положение в Дубоссарском районе. 6 марта 1992 года в Тирасполе была объявлена «черная пятница», и на центральной площади города состоялась панихида по погибшим. Смирнов либо лукавил, либо сам не знал всей правды. Машину с роженицей расстреляли приднестровские чекисты (бывшие рижские омоновцы): В. Никитенко, С. Бубнов. Задачу расстрелыцикам ставил лично их командир Вадим Шевцов. Об этой операции в 1993 году рассказал А.И. Лебедю, а затем озвучил на ТВ «АСКЕТ» свидетель злодеяния - Р. Сабиров.

Бывший лейтенант Советской армии, участник вильнюсских событий, Р. Сабиров вместе с группой рижских омоновцев приехал защищать русскоязычных жителей Приднестровья от молдавских националистов. Намерения были благими. Но реальность оказалась куда суровее. Сабиров и его рижские знакомцы попали в личный эскадрон смерти Шевцова-Антюфеева. Именно эти люди выполняли по заданию «шефа» самую грязную работу: ликвидировали неугодных, устраивали провокации на линии разделения, совершали диверсии на своей территории (например, взрывали опоры ЛЭП), обеспечивали физическое прикрытие торговцам документами из архива УКГБ по МССР и оружием... Сабиров знал много, слишком много!

Казаки 4KB совершали регулярные набеги на правый берег, не давая покоя молдавскому ОПОНу; тот же Костенко терроризировал и правый, и левый берег, этому бандиту было все равно, кто станет жертвой его преступлений, молдаванин или русский, гражданин Молдовы или приднестровец; группы под руководством Шевцова (в частности, та группа, в которую входил Р. Сабиров) совершали теракты на территории ПМР, сваливая вину за них на молдавскую сторону, возбуждая ненависть к молдаванам.

Сейчас, по прошествии более чем десяти лет после тех событий, мне иногда кажется, что Неткачева, нерешительного, ждущего приказов начальников, послали в Приднестровье не случайно. Именно такой нужен был Москве и Кишиневу на посту командующего 14-й армией. Именно такой человек мог говорить, говорить, говорить и... ничего не делать. То есть выполнять наказ Москвы. Чего же Москва добивалась этим преступным, молчаливым ожиданием? Об этом Неткачев, возможно, догадывался, да и мы уже догадывались об этом сами. Догадывались, и даже самим себе боялись «открывать» свои собственные догадки. Москва ждала того, что произошло 19 июня, «большой крови».

5 апреля 1992 года в Тирасполь прилетели вице-президент Руцкой, советник президента Станкевич и заместитель министра обороны генерал-полковник Громов. Руцкой выступил на митинге в центре Тирасполя. Его речь и уверенность в голосе понравилась многим приднестровцам. Наконец-то приехал барин, наконец-то он нас с Молдовой рассудит - было написано на лицах простых граждан. Да и сейчас многие из них добром вспоминают слова вице-президента: «Защитим!.. Не позволим!.. Пора кончать с беспределом!.. Россия найдет, чем ответить!»

В начале мая И. Смирнов решил создать (наконец-то!) Управление государственной безопасности, возглавил которое приезжий милиционер из Прибалтики Шевцов-Антюфеев. Помогал ему Матвеев (настоящая фамилия - Гончаренко). Трудно сказать, был ли Антюфеев в Прибалтике только сотрудником МВД, но логика нашей жизни говорит, что наверняка он числился и в органах КГБ. Во всяком случае, Смирнов вряд ли доверил бы такое дело обыкновенному милиционеру.

Александр Иванович говорил, что у этой истории есть и другая сторона «Дойка» коммерсантов - дело мерзкое, но не столь опасное для страны, как торговля государственными тайнами. Известно, что часть архива У КГБ по МССР Шевцов-Антюфеев передал Министерству национальной безопасности Молдовы. Главный приднестровский чекист продавал секреты заклятым врагам! Подельником Шевцова-Антюфеева выступал заместитель министра национальной безопасности Молдовы П.Т. Табуйка Он несколько раз инкогнито приезжал в Тирасполь и забирал у Шевцова-Антюфеева архивные дела. Уверяю, что с собой Табуйка увозил не личные дела офицеров-чекистов, оформляющих пенсию. Шевцов-Антюфеев торговал более важными тайнами, чем выслуга лет капитана КГБУряну.

И я вновь и вновь задаю себе и читателю совсем не праздные вопросы: мог ли Шевцов-Антюфеев без разрешения свыше (вот бы узнать, откуда именно?) притронуться к святая святых любой секретной службы? Можно ли его «работу» (а значит, и работу тех, кто сбросил его к нам в Приднестровье) назвать даже с большими оговорками положительной, конструктивной?

20 мая в районе населенного пункта Коржово от сильного артиллерийского обстрела со стороны молдавских войск на позициях приднестровской стороны погибло 10 человек. В ответ на это в районе села Дороцкое одна артиллерийская батарея 14-й армии, дав несколько залпов, уничтожила минометную батарею ОПОН. В районе села Голерканы в момент переправы через реку Днестр другая батарея уничтожила паром и баржу с вооружением и десантом.

Молдавские войска сразу почувствовали разницу в том, кто с ними воюет В 1993 г. в молдавской газете «Пара», печатном органе Народного фронта Республики Молдова, была напечатана статья полковника Николая Петрикэ, участника боевых действий с молдавской стороны (в будущем начальника Генерального штаба молдавской армии). «Когда меня назначили командиром плацдарма Кочиерь, я постарался вместе с другими офицерами создать батальон, навести порядок в военном деле... После боев 19 мая все мы убедились, как и предполагали, что против нас, в сущности, воюет 14-я армия вместе с бандитами и казачеством...»

До мая 1992 года все усилия Молдовы были направлены на овладение городом Дубоссары и расчленение ПМР на две части. Однако к середине мая обстановка на Кошницком и Кочиерском плацдармах стала складываться не в пользу Кишинева, особенно после того, как туда подошли бронегруппы 14-й армии.

Что же послужило поводом для начала боевых действий, той самой искрой, которая подорвала пороховую бочку Приднестровья?

События в Бендерах разворачивались следующим образом. В 16 часов к городской типографии подъехал автомобиль приднестровской гвардии, в котором находились майор Ермаков, прапорщик Грекул, рядовой Кулаков и водитель Рябоконь. Грекул и Кулаков зашли в типографию забрать листовки.

В это время автомобиль окружили 10 полицейских Молдовы (полицейский участок находился впритык к зданию типографии). Ермакова и водителя уазика разоружили, потребовали выйти из машины и предъявить документы.

И тут совершенно неожиданно кто-то открыл по полицейским стрельбу из автоматов. Завязалась перестрелка.

Каждая из сторон начала просить о помощи. На выручку задержанным гвардейцам (их под огнем затащили во двор полиции) поспешили приднестровские милиционеры. К городскому отделу полиции выдвинулись полицейские и волонтеры из села Варница. Но их еще на подходе из засады встретили огнем гвардейцы 2-го батальона приднестровцев подполковника Костенко.

Повод для ввода полиции и национальной армии Республики Молдова в город Бендеры был найден, а точнее сказать, спровоцирован.

В 00 часов 20 минут 20 июня на мосту через реку Днестр шел бой, а со стороны Кишинева в Бендеры входила колонна молдавских БТР. В час ночи в районе обувной фабрики «Флоаре» развернулась молдавская батарея 100-мм пушек МТ-12 и открыла огонь по городу.

Около трех часов ночи мост через Днестр был захвачен молдавской армией. На выезде из Бендер в сторону Тирасполя перед мостом была развернута молдавская батарея 100-мм пушек МТ-12 (четыре орудия).

Впрочем, по приказу Неткачева на всякий случай были подготовлены 10 танков и четыре БТР. Были укомплектованы экипажи, проведено боевое слаживание.

Танки и БТР стояли на выходе из парка. Когда начались широкомасштабные боевые действия, парк был «атакован» приднестровскими женщинами. На этот раз их возглавил генерал Макашов. Макашову удалось деморализовать офицеров-командиров боевых машин, которые без приказа не должны были покидать территорию парка (все это сопровождалось визгом и плачем женщин!), и техника выдвинулась к местам боев. В тот же день на мосту через Днестр один из БТР был подбит из гранатомета, погибло двое российских офицеров: командир роты, старший лейтенант, и командир взвода, лейтенант, только прибывший в армию после окончания Ленинградского училища. К сожалению, память не сохранила их фамилии. И надо ли говорить, что смерти этих двух российских ребят целиком на совести Макашова, этого профессионального провокатора.

При поддержке артиллерии 14-й армии около 17 часов казаки и гвардейцы ПМР предприняли попытку прорваться через мост на помощь окруженным казакам в городском совете и гвардейцам - в казармах 2-го батальона. Батареи 122-мм «Гвоздик» и 152-мм «Акаций» подавили противотанковую батарею противника и обеспечивали своим огнем продвижение казаков и гвардейцев. В атаку пошли два танка. Один подбили возле поста ГАИ из гранатомета, второй подожгли на мосту (из-за спешки не успели снять наружные баки, под завязку наполненные дизельным топливом), но он, не потеряв подвижности, задом ушел к арке у села Парканы. Там уцелевший экипаж пересел на другой танк и возобновил атаку. Именно этот героический экипаж и смог прорваться через мост. Засевшие в крепости и городке батальона химической защиты казаки, милиция, ополченцы, а также офицеры и солдаты ракетной бригады поддержали наступающих гвардейцев ударом во фланг.

К 18 часам казаки, ополченцы и добровольцы прорвались к исполкому горсовета. Молдавские войска потеряли убитыми 80 человек. Было подбито 11 единиц бронетехники, захвачены и трофеи: четыре пушки МТ-12, две БМ ПТУР «Конкурс», одна БРДМ, два МТЛБ, две зенитные спаренные установки ЗСУ-23, два КамАЗа с оружием и боеприпасами.

Единственный танк, прорвавшийся к горисполкому, вызвал панику среди частей национальной армии и ОПОНа. На наступавшем танке была нанесена российская символика, и все подумали, что 14-я армия принимает участие в боевых действиях. Началось беспорядочное отступление молдавских подразделений из центра города.

Наступила ночь с 20 на 21 июня. До шести часов утра активные боевые действия не велись. Стороны приходили в себя, подсчитывали потери, проводили разведку. Время от времени вспыхивали перестрелки. На город методично сыпались снаряды и мины.

21 июня после того, как в частях Бендерского и Дубоссарского гарнизонов среди личного состава появились раненые (семь человек в 173-й ракетной бригаде и шесть человек в 237-й инженерно-саперной бригаде), а казарменному фонду, складам с горючим, парковым помещениям и технике был нанесен значительный материальный ущерб, поступило устное разрешение Руцкого на открытие ответного огня.

И лишь 22 июня пришла шифровка от министра обороны П. Грачева, разрешающая отвечать огнем на огонь в случае прямой угрозы нападения на военные городки, а также места компактного проживания семей военнослужащих. Но ответная стрельба велась исключительно с личного разрешения командующего или начальника штаба армии.

Уже после получения шифровки при атаке на здание полиции была сделана попытка поддержать наступающих гвардейцев артиллерийским огнем. Но пока приднестровский корректировщик передавал по телефону данные для стрельбы в рабочий комитет города Бендеры, а оттуда передавали данные в Тирасполь, из Тирасполя - далее, в дивизион, ушло много времени. За это время наступающие продвинулись вперед, и первые снаряды попали в расположение наступающих приднестровцев, а после введения корректировки - в расположение полиции. Было разрушено здание паспортного стола, но остальные позиции полицейских пострадали не сильно, поэтому стрельбу прекратили. Тем более что об этой стрельбе узнал командующий и запретил вести артогонь.

Чтобы убрать промежуточные звенья, которые стояли между обнаружением цели и открытием огня, в Бендерскую крепость ввели минометную батарею 183-го мотострелкового полка. Командиру батареи предоставили возможность напрямую работать с горисполкомом и командирами приднестровцев.

Главная задача, которую поставили перед собой артиллеристы 14-й армии, - заставить молдавские войска прекратить стрельбу. Задача на подавление или уничтожение не ставилась, для этого не хватало ни сил, ни средств. На тот момент выполнять огневые задачи могли только две артиллерийские и одна минометная батареи.

22 июня с 13 часов до 13 часов 30 минут два молдавских самолета МиГ-29 пытались разбомбить мост через Днестр, но вместо моста отбомбились по селу Парканы. Было разрушено несколько домов. В Бендерах среди гражданского населения началась паника. Каждый час город покидали до тысячи беженцев.

В полночь 22 июня активные боевые действия в Бендерах прекратились.

Итогом первых четырех дней войны стало то, что Приднестровские вооруженные формирования благодаря вмешательству 14-й армии смогли избежать полного уничтожения, воспрянули духом и немного стабилизировали положение в Бендерах, Копанке, Кицканах и Дубоссарах.

Подполковник Костенко посчитал, что их предали, и решил вывести остатки батальона из Бендер. Игорь Смирнов в это время в кабинете Неткачева просил о помощи. Председатель горсовета города Бенеры В. Когут находился в горсовете, но был без связи. Руководитель вооруженных формирований Приднестровья ТУТ. Кицак с первым батальоном тираспольской гвардии сидел в Парканах и не знал, что ему предпринять.

О том, что единого командования и какого-либо взаимодействия в вооруженных формированиях ПМР не было, говорит произошедшая трагедия в районе между военным городком батальона химической защиты и Бендерской крепостью. Именно туда начали отступать колонной с потушенными фарами гвардейцы Костенко. В крепости об этом никто не был предупрежден.

Когда колонна проходила мимо крепости, по ней открыли ураганный огонь. В результате короткого ночного боя колонну почти полностью уничтожили. Только убитыми было 40 человек. Вина за эту трагедию полностью лежит на командире батальона Ю. Костенко, который не согласовал (как выяснилось позже, намеренно!) вывод батальона ни с командиром 173-й бригады, ни с руководством вооруженных формирований ПМР.

С утра 23 июня к штабу 14-й армии подъехал в сопровождении двух БРДМ подполковник Костенко. Он потребовал, чтобы к нему вышли Смирнов и Неткачев, и заявил, что в противном случае атакует штаб армии. В подтверждение его слов со стороны контрольно-пропускного пункта раздалась пулеметная очередь. В штабе вместе с Игорем Смирновым находилась группа депутатов Верховного Совета ПМР и Бендерского горсовета.

Неткачев заявил, что он на переговоры не пойдет: «Это ваши люди, вы с ними и разбирайтесь». На КПП вышли И. Смирнов, И. Мильман, Г. Пологов и В. Харчен-ко. В результате переговоров гвардейцев во главе с Костенко удалось успокоить, и они уехали в Парканы.

Перед вылетом в Тирасполь Лебедя инструктировали вице-президент Руцкой и секретарь Совета безопасности России Скоков. От имени президента России А.И. Лебедю было поставлено пять задач. Первая - остановить любыми доступными средствами кровопролитие. Вторая - при необходимости обеспечить эвакуацию семей военнослужащих. Третья - взять под жесткий контроль все базы и склады с оружием и боеприпасами. Четвертая - обеспечить беспрепятственный пропуск эшелонов с боеприпасами, оружием и техникой через территорию Украины или создать условия и предпосылки для этого. Пятая -создать условия непрепятствования для выполнения вышеуказанных задач со стороны Молдовы.

Сейчас ясно, что решение о нанесении ударов по молдавским войскам Лебедь принял сразу.

В 18 часов в зале Военного совета армии собрались все командиры приднестровских вооруженных формирований. Лебедь внимательно их выслушал. Проанализировав сказанное, он уловил самое главное - все военные структуры ПМР действуют на уровне плохих партизанских отрядов. Никто никому не подчиняется, нет никакого взаимодействия между 14-й армией и вооруженными формированиями ПМР, связь отсутствует. Гвардейцы, казаки и отряды ТСО действуют каждый сам по себе. Начальник республиканского управления по обороне и безопасности Кицак обстановкой не владеет и не контролирует действия вооруженных формирований ПМР.

Заработали на полную мощь военкоматы. Генерал-майор Мельничук не вылезал с учебного центра, где днем и ночью шли боевые стрельбы и боевое слаживание подразделений. Заместитель командующего армией по вооружению и его службы сутками напролет приводили в боеготовое состояние технику и вооружение. К концу июня 59-я мотострелковая дивизия и другие части армии были полностью отмобилизованы и готовы к боевым действиям, при этом их численность составляла 17 тысяч человек.

Службам тыла и ВОСО были поставлены задачи по выводу и эвакуации гражданского населения из Бендер. На станцию Тирасполь подали все имеющиеся в наличии вагоны, включая теплушки, организовано питание и медицинское обслуживание беженцев. В течение трех суток совместными усилиями местных властей и военных эвакуировали более 30 тысяч человек.

Каранов, заместитель председателя исполкома горсовета города Бендеры, спустя годы после завершения войны говорил мне о той разнице в отношении Тирасполя и Бендер, которую они почувствовали сразу же по прилете в Приднестровье А.И. Лебедя:

- Мы сразу ощутили действия Тирасполя. Сразу увидели, что мы не одни. Город стал получать оружие, на позиции шло ополчение, эффективно заработали военкоматы. Бендерский военкомат развернул работу в Тирасполе. А уже 24 июня Александр Иванович сам побывал в Бендерах.

25 июня резко обострилась обстановка под Дубоссарами. С утра туда перебросили батарею из четырех реактивных установок БМ-21 «Град», батарею из четырех 152-мм самоходных гаубиц 2СЗ «Акация» и минометную батарею. Для охраны артиллеристов туда послали взвод казаков.

Александр Лебедь открыто заявил, что для достижения мира он будет взаимодействовать с вооруженными формированиями Приднестровья и что 14-я армия в случае агрессии Республики Молдова примет участие в боевых действиях.

27 июня в 14 часов 30 минут Александр Лебедь позвонил Грачеву в Москву и доложил, что генерал Неткачев ситуацией не владеет и должности не соответствует:

- Командование 14-й армией принимаю на себя.

Вслед за этим звонком из Москвы пришла шифровка о назначении 1. Лебедя с его согласия командующим 14-й гвардейской общероссийской армией.