Под покровом дивного образа

Сегодня человек, в том числе и молодой, имеет возможность изучать, хранить прошлое своего рода в памяти, в фото и документах для того, чтобы передать память о предках следующим поколениям. Изучая историю рода, его генеалогические корни, считаю, следует не просто узнавать имена и фамилии своих предков, но и понимать особенности быта, культурной и православной жизни прежних поколений. Историю своей семьи можно изучать по-разному, в том числе изучая историю и значимость семейной реликвии.

В православных семьях есть особо почитаемые, ценные образа, которые, передаваясь из поколения в поколение, становились семейными реликвиями. Оказалось, что и в нашем роду тоже есть такая реликвия. Множество икон написано и посвящено Пресвятой Владычице нашей Богородице. Большая часть их наименована по месту своего явления или прославления, например: Владимирская – во граде Владимире, Казанская – в Казани… Но есть и такие иконы, которые имеют своё название по тем дарам милости, которые получают верующие от Пресвятой Богородицы по молитве к Ней, например: «Отрада и утешение», «Всех скорбящих Радость», «Взыскание погибших» и другие. Такова и икона, именуемая «Утоли моя печали».

Казачья ветвь нашего рода имела прямое отношение к православию на Кубани: моя прабабушка по маминой линии, Белая Анна Андреевна, одна из шести детей православного священника. В нашей семье хранится и передаётся следующим поколениям знаковая родовая история о Белом Андрее (моем прапрадеде), который в конце девятнадцатого века служил на Тамани в храме Покрова Пресвятой Богородицы. То, что среди моих предков были служители православной церкви, объясняет, на мой взгляд, хранимое в семье почитание православной культуры и стремление узнать как можно больше из её истории.

История жизни моего прапрадедушки имела трагическое завершение: в тридцатые годы двадцатого века, когда священнослужители были огульно отнесены к «враждебным элементам», он, как и многие сотни других служителей православной церкви, стал жертвой преследований со стороны противников веры. Долгое время после ареста отца Андрея, родные надеялись увидеть его живым, считая, что он находится в ссылке. Через много лет в семье со слов очевидца трагедии узнали, что мой прапрадед Андрей Белый был расстрелян у храма на глазах у прихожан.

Да, в нашей семье нет документальных подтверждений этому трагическому событию: долгие годы о нём старались даже не говорить из-за боязни оказаться в подобной ситуации. Тем не менее, каждое последующее поколение в семье, стремясь передать эти бесценные сведения о предках своим детям, хранит память о тех, кто стоял у истоков нашего рода.

Бывая в гостях у прабабушки по маминой линии, Колиниченко Дарьи Семёновны, я с трепетом подходила к Божиему углу, а бабушка неспешно и с удовольствием рассказывала мне о том, как икона – в кубанских станицах иконы часто называют «виконы», «виконки» – появилась в этом доме, о её предназначении и событиях, с ней связанных. Однажды, показав мне незнакомый образ Богородицы, бабушка тихо сказала: «Аксюта, бачишь, ця викона – берегиня усий моей семейной жисти!» И бабушка рассказала мне, что именно этой иконой семьдесят пять лет назад её благословляли к венцу родители. Когда я услышала название иконы – «Утоли моя печали», сразу возник вопрос: почему бабушку в замужество благословляли иконой, в самом названии которой есть слово «печаль»? «Так всих дивчат так благословляли!» – коротко и категорично ответила мне баба Даша.

В нашем доме есть иконы, но такую я видела впервые: передо мной был образ Божией Матери с полулежащим младенцем – Спасителем на руках. Одной рукой Богородица придерживает ребёнка с развёрнутым свитком в его ручонках, вторая её рука – у головы, несколько склонённой набок. Глядя на икону, я сразу почувствовала, что Божия Матерь как бы прислушивается к мыслям верующих, обращающихся к ней. Икона мне запомнилась тем, что не была похожа на другие, известные мне, иконы с ликом Богородицы. Дома я часто о ней вспоминала, поэтому мама в канун Дня Ангела подарила мне икону «Утоли моя печали». Вечером в гостях у нас была моя родная бабушка, мать моего отца Рахманина Екатерина Тимофеевна. Увидев икону – мамин подарок, она изумлённо спросила: «Откуда у тебя эта икона? Ведь она – любима и почитаема только у нас!»

Дело в том, что в моей семье волею судьбы соединились две ветви православной истории: казачья – по материнской линии, ведущая свою родословную (по семейной легенде) от Саввы Белого, и старообрядческая – по линии отца, предки которого были вынуждены покинуть родные места (Тамбовскую губернию), гонимые за веру свою.

Я решила узнать хоть что-то об иконе «Утоли моя печали», и оказалось, что именно эта икона была одной из почитаемых на Дону и Кубани. Каким же образом икона, почитаемая среди кубанских и донских казаков, оказалась так же заветной иконой старообрядцев?

Прежде всего, я решила понять, откуда повелось это удивительное, по-детски трогательное название? «Утоли моя печали»... Названия икон, прославленных в последние три столетия, очень часто происходят из каких-то молитвенных текстов. Во все времена истинный христианин при всех тяжёлых и печальных обстоятельствах своей временной земной жизни обращается к Божией Матери, от которой ждёт быстрой и действенной помощи. «Утоли моя печали, – взывает он, – сокрушающие сердце моё, ибо Ты – скорая Утешительница!» Название икона получила по трогательным словам молебствия: «Радуйся, радосте наша! Избави нас от всякого зла и утоли наши печали», то есть её название есть не что иное, как молитва к Божьей Матери об избавлении от многочисленных болезней и скорбей телесных и в особенности душевных.

Предание донесло до нас память о первом прославлении иконы во второй половине семнадцатого века. Чудодейственная сила иконы Богородицы «Утоли моя печали» открылась людям 25 января 1760 года при следующих обстоятельствах. Одна женщина довольно знатного рода тяжело страдала расслаблением тела (упадком сил): болезнь приковала её к постели. Имея материальные блага жизни, возможность пользоваться услугами врачей, женщина, тем не менее, теряла силы и всякую надежду на выздоровление. В это тяжёлое время явилось милосердие Божие. Однажды ей во сне явился образ Богородицы, голос от которого повелевал ехать в Москву и найти в церкви Святителя Николая образ Божией Матери с надписью «Утоли моя печали» и молиться перед ним. При этих словах явилась ей и сама икона, от которой было обещано исцеление.

Родные привезли больную в указанный храм, но женщина не нашла в нём той иконы, которая ей явилась во сне. Священник, услышав о видении, велел причетникам принести с колокольни все находившиеся там ветхие иконы Божией Матери. Среди них оказалась и икона с надписью: «Утоли моя печали». Икона была до того покрытою пылью, что с трудом можно было разглядеть лик Богородицы, но больная, давно уже от слабости не говорившая и не владевшая ни руками, ни ногами, к удивлению сопровождающих её родных вдруг воскликнула: «Она! Она!», перекрестилась и, после отслуженного молебна, силы вернулись к ней. В радости припала она к чудотворной иконе. Это чудо совершилось (25 января – по старому стилю), 7 февраля 1760 года. С тех пор, вот уже 250 лет, 7 февраля празднуется память иконы Божией Матери «Утоли моя печали».

Мне также стало известно, что образ Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали» встречается, как говорят иконописцы, в нескольких «изводах» (известны более 600), на которых Божия Матерь представлена обращённой то в правую, то в левую сторону с несколько отличающимися положениями руки. Младенец-Спаситель то, как бы сидит, то почти лежит у Неё на коленях или в колыбели, но самой колыбели не видно, и Он кажется парящим в воздухе. Свиток в руках младенца – непременная деталь иконы, но на разных иконах на нём читаем разные надписи. В чём же причина таких различий в списках одной иконы?

Исторически известно, что столетие между 1655 и 1760 годами на Руси характеризовалось становлением новой иконописи: с конца семнадцатого века власти усердно боролись со старыми, написанными до никоновской реформы, иконами, время от времени учиняя кампании по их «исправлению» или изъятию. В 1758 году вышел указ Синода, назначавший специальные комиссии для осмотра икон во всех храмах и монастырях. «Неискусно написанные», то есть, изображающие двуперстное сложение иконы было велено изымать, «поставив на их место другие, вновь искусною работою написанные». Поскольку в Москве таких икон оставалось множество, и заменить их в короткий срок было невозможно, то более поздние распоряжения епархиального начальства предписывали просто «исправлять» перстосложение.

Как могли сказаться на судьбе нашей иконы эти события? Возможно, ответ даст сравнение её известных списков между собой.

На одном из списков Богоматерь изображена склонённой влево. Поддерживая правой рукой полулежащего на коленях Младенца, левую Она поднимает к лицу. И пальцы этой левой руки сложены будто бы для крестного знамения по старому обряду. Почему левой – неясно. Может быть это – просто «зеркальный» перевод? Ибо известно немало списков, где Богородица обращена в правую сторону и касается чела перстами именно правой руки. Таково большинство старообрядческих образов Богоматери «Утоли моя печали» от Сибири до Дуная.

Особенно важным для меня оказался тот факт, что именно так принято было писать икону «Утоли моя печали» в среде старообрядцев – переселенцев со знаменитой Ветки. Ветка исторически принадлежала к Могилёвщине и могла находиться неподалёку от Шклова, где икона Богородицы «Утоли моя печали» стала известна впервые. Вероятно, именно там старообрядцы узнали и полюбили эту икону. До сих пор почти в каждом старообрядческом храме и во многих домах можно видеть этот образ Богородицы «Утоли моя печали».

Это и объясняет, на мой взгляд, появление иконы «Утоли моя печали» в старообрядческой семье моей бабушки по линии отца. Насколько известна мне история рода Рахманиных, предки моего отца, как и многие старообрядцы, после раскола в русской православной церкви бежали на окраины Российской империи, в нашем случае – в Закавказье, в район Хель-Мели, где после прихода 20 – 25 семей старообрядцев из Тамбовщины даже возникла деревня Рахманы. Столетие обряды, обычаи и реликвии рода тщательно хранились и передавались из поколения в поколение. Поэтому икона «Утоли моя печали» и была отдана моей бабушке Рахманиной Екатерине Тимофеевне (род. 1928) её мамой, Холодениной Марией Максимовной (1896 -1954). В свой черёд, бабушка отдала заветный образ Богородицы своей дочери (моей родной тёте) Карабановой Анне Васильевне в семью продолжателей старообрядческих традиций.

Очень жаль, что этот, намоленный и почитаемый моими предками образ, не мог быть отдан мне, так как по строгим канонам рода моего отца ни одна из семейных реликвий не должна покидать приверженцев своей веры.

В книге «Казачий Спас» читаем, как главная героиня – донская казачка Домна Фёдоровна Калитвина, духовная наставница автора книги – археолога Дарьи Усвятовой, говорит: «Молитвы Богородичные дюжа сильные, ты их тоже спиши да читай помаленьку. Может, через Слово и найдёшь свою Богоматерь. Особливо о женских скорбях она молитвенница и заступница великая. Дом, семью, любовь сохраняет. Каждая женщина в себе Богородицу носит. Очень женщинам помогает её икона «Утоли моя печали». Ты той иконе молитву выучи».

После рассказов бабушки, прочитанной мной статьи «Спаси и сохрани», упоминания об иконе «Утоли моя печали» в книге «Казачий Спас», я пришла к выводу, что данная икона почиталась не только в нашей казачьей ветви.

Многие годы на Кубани, как и на Дону, женщины-казачки, проводив на службу мужей, долгое время оставались одни, неся на своих плечах все тяготы и невзгоды жизни: работу в поле от зари до темна, «управку» по хозяйству, ежедневные хлопоты по дому, воспитание детей. Каждой женщине нужен был святой образ Царицы Небесной, к которому она могла бы обратиться за утешением в нуждах, в скорби и печалях. На православной иконе лик Божией Матери, держащей на руках младенца, располагает к тому, чтобы поплакаться, пожаловаться на судьбу и попросить милости. И хотя официальная церковь против того, чтобы каждому образу Богородицы приписывали защиту от определённых житейских невзгод, за века у православного народа выработалось, передаваемое из поколения в поколение, опытное знание, к кому из святых, с какой просьбой следует обращаться. Именно поэтому в казачьих семьях икона «Утоли моя печали» стала со временем так почитаемой, что её стали величать «Утешительница».

Особая роль казачества на Руси, служивый уклад жизни сделали икону, к которой казачки обращались с просьбами об утолении духовных и физических страданий, почитаемой настолько, что именно ею стали благословлять в замужество дочерей на Дону и на Кубани. За иконой негласно утвердилась благодатная репутация оберега православных христианок, священного атрибута «женского благочестия».

В православной казачьей семье, благословляя невесту, из Божиего угла мать торжественно брала покрытую богато вышитым рушником икону Богородицы, особо чтимую в этом доме, или специально для благословения в замужество купленную икону «Утоли моя печали». В Божий угол её больше не возвращали, эта икона обретала особый статус «родительского благословения». Вместе с невестой она отправлялась «в чужедальнюю сторону». В доме мужа её помещали в Божий угол, соединяя два «чужих» пространства, два «чужих» рода, защищая семью от бед и напастей.

В отличие же от казаков, на большей части территории России, где невест благословляли как раньше, так и сейчас, образом Казанской Божией Матери (она считается на Руси «бабьей» иконой), Владимирская, Тихвинская, Почаевская Богородицы также могут быть образами, которыми православные благословляют дочерей-невест, но нельзя было благословлять иконами Божией Матери «Неупиваемая чаша», «Неопалимая купина», «Утоли моя печали», потому что они имели иное предназначение.

Отвечая на вопрос: каким же образом икона, почитаемая среди кубанских и донских казаков, оказалась так же заветной иконой старообрядцев, считаю необходимым изучить историю появления и почитания иконы «Утоли моя печали» на Руси.

Неизвестно, где была написана эта икона, прославившаяся многими чудотворениями. Может быть, в русском монастыре на Афоне, или где-либо в другом месте.

Вот что мне удалось узнать после работы с многочисленными литературными, православными источниками: Редчайшее упоминание об этой иконе находится в рукописном сборнике «Солнце пресветлое», который ранее хранился в старообрядческом храме города Клинцова, а сегодня – в библиотеке МГУ. Среди нескольких десятков кратко описанных в нём богородичных чудотворных икон, есть и «Образ Пресвятыя Богородицы Амартинския, чюдотворныи, глаголемыи Утолимыя». Явися в лето 6263 (755 г.) июля в 21 день, в Палестиньской стране просия чюдесы, во время…». Следующий лист оборван, и рукопись не может нам более ничего сообщить.

Известно также, что старообрядческие святцы, изданные в Почаеве около 1815 года, указывают дни празднования малоизвестным богородичным иконам. На 21 июля в них так же отмечено «явление иконы Пресвятыя Богородицы Амартинския, глаголемыя Утоли печали, в лето 6263».

Первая известная с семнадцатого века икона «Утоли моя печали» находилась в белорусском городе Шклове (ныне Могилевская обл.) в церкви Воскресения Христова. В старину здесь был женский монастырь, и предания о происхождении этой иконы, вероятно, хранились среди инокинь. Слава иконы простиралась далеко за пределы Могилёвщины. В XVIII – начале XIX века издавались даже печатные листы с её изображением. Но впоследствии небольшой Шкловский монастырь пришёл в упадок, обезлюдел и в 1840 году был обращён в приходскую церковь. Местные жители по-прежнему почитали икону Богородицы, но, ни новое поколение, ни священники Воскресенского храма не знали её истории. Икона осталась известной лишь ближайшей округе.

Существует две версии появления иконы в России. По одной из них в 1640 году войска царя Михаила Фёдоровича Романова (1613 – 1645) в сражении возле Шклова разбили поляков, и в память об этой победе список с чудотворного образа был принесён казаками в Москву и помещён в храме Святителя Николая. Возможно, икону привезло в Москву посольство казаков, просивших о помощи после взятия Азова, в связи с грозившей им войной с Турцией.

По другой версии списки со шкловского образа Богоматери «Утоли моя печали», появились в Москве в 1650-е (1655) годы, «в царствование Алексея Михайловича». В том году Шклов был взят войсками Алексея Михайловича и стал царской ставкой. Через этот город шло снабжение армии оружием и продовольствием, сюда же для отправки в Россию свозились трофеи. Сразу после штурма казаки жестоко разграбили Шклов. Как свою добычу, видимо, привезли они в Москву и редкие для Великороссии иконы. Такие иконы, как и всякую другую святыню, с особенным тщанием собирала и царская семья. И, наверное, не случайно самая древняя из дошедших до нас московских икон Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали» принадлежит кисти кого-то из царских иконописцев второй половины XVII века. Именно этот список находился в церкви св. Тихона Амафусийского на Арбате – близ слободы, где жили эти мастера.

Сейчас икону можно видеть в единственной уцелевшей арбатской церкви Воскресения Словущего в Филипповском переулке (ул. Аксакова), этот список считали «самым точным и древнейшим списком с подлинной чудотворной иконы, находящейся в Воскресенском монастыре города Шклова».

Однако особенное, всероссийское прославление получил другой список иконы. Как утверждает предание, уже с семнадцатого века подобный образ находился в церкви святого Николы на Пупышах. Когда говорится о принесении иконы казаками, то имеется в виду именно этот образ: ведь храм святого Николы находился в соседстве с казачьим подворьем. Впоследствии, из-за ветхости или по какой – то другой причине, эту икону убрали на колокольню. Она была надолго забыта, пока некоторый чудесный случай с исцелением не послужил её новому открытию.

В 1760 г. в церкви был устроен специальный придел во имя этой чудотворной иконы и учреждено ежегодное празднование в 25 день января. Многие исследователи полагают, что в этот день совершилось чудо исцеления боярыни. Но «История Московского епархиального управления» Розанова подсказывает другую причину выбора этого дня. В 1760 году воскресный день, выбранный московским митрополитом Тимофеем для освящения придела, приходился на 25 января. День освящения храма и остался днём его престольного праздника, а впоследствии стал восприниматься как день празднования самой иконы.

Таким образом, нам удалось найти две, подтверждённые в различных источниках, версии, определяющие дату престольного празднования иконы «Утоли моя печали» 7 февраля (25 января по старому).

Икона «Утоли моя печали» широко почиталась в православном мире во все времена. Чтимые списки с иконы Богоматери «Утоли моя печали» находятся во многих храмах Москвы и других городов. В Москве в разное время прославились чудотворениями одноимённые иконы в четырёх храмах: во имя святого Иоанна Крестителя, что на Покровке, во имя святых апостолов Петра и Павла на Ново-Басманной, во имя святителя Тихона Амафунского у Арбатских ворот, во имя преподобного Сергия, «что на Рогожской». 25 сентября 1765 года список иконы «Утоли моя печали» был привезён в Санкт-Петербург купцом Роговиковым. Он находился в храме Вознесения Господня и прославился там чудесами.

Замечательный по своей архитектуре храм, посвящённый иконе Божией Матери «Утоли моя печали», построенный в 1903 году, находится в Саратове, в историческом центре города. Первоначально освящённый в честь афонской иконы Божией Матери «В скорбях и печалях Утешение», в народной памяти он закрепился под названием «Утоли моя печали», которое и было выбрано при его новом освящении после восстановления.

На Кубани также есть храм, носящий имя чудотворной иконы «Утоли моя печали», он находится недалеко от Краснодара, в посёлке Белозерный. Я посетила этот храм, и увидела в нём три списка этой иконы. После посещения храма во мне укрепилась уверенность в том, что современный молодой человек может и должен сам выбирать те нравственные и духовные ценности, которую станут главными в его дальнейшей жизни. Наша семья, не являясь глубоко верующей, почитает основы веры православной, бережёт традиции, обычаи предков.

Заканчивая своё исследование об одной из наиболее почитаемых на православной Кубани иконе Божией Матери «Утоли моя печали», сопоставляя исторические версии и факты, делаю следующие выводы:

Икона Божией Матери «Утоли моя печали» изначально появилась и была глубоко почитаема у старообрядцев. После раскола в русской церкви (1654 год) высокочтимая икона попадает в город Шклов, откуда донские казаки привозят один из списков этого образа и дарят его царю Алексею Михайловичу. Другой список почитаемой иконы остаётся у казаков, становясь со временем наиболее почитаемым и любимым образом Богородицы.

]Зная историю переселения старообрядческой ветви нашего рода, я понимаю, что вместе с ними почитаемая икона могла быть уже со времён прихода в Хель-Мели, прежде всего, как память о покинутой родной земле.

В 1777 году после переселения донских казаков (они стали называться линейцами) икона Небесной Царицы попадает на Кубань. Так, мама моей прабабушки Колиниченко Дарьи Семёновны, Кричун Елена Харитоновна из рода линейных казаков. Именно она благословила в замужество этим образом мою прабабушку. Так же у жительницы нашего хутора Зуенко Марфы Матвеевны в Божием углу есть икона «Печальница» – так ласково она называет образ Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали». Её тоже этой иконой благословила перед венцом её мать, Порывай Василиса Степановна, которая родом из станицы Удобная; основное население станицы c 1858 года – казаки-линейцы . Очевидно, икона могла появиться в семье моих предков-казаков уже во второй половине девятнадцатого века.

Есть ещё версия, что исследуемая нами икона попала на Кубань через некрасовцев, которые после восстания Ивана Болотникова в 1708 году ушли на Кубань с атаманом Игнатом Некрасовым. Я считаю, что и эта версия также имеет право на существование, являясь ещё одним объяснением возможного появления этого образа Небесной Царицы на Кубани.