Руслан Хасбулатов - «КП»: Передайте Обаме - Крым и Севастополь могли войти в Россию еще 20 лет назад!

Документы, подтверждающие это, председатель Верховного Совета РФ (1991 - 1993 гг.), завкафедрой мировой экономики РЭУ им. Плеханова решил обнародовать через «Комсомолку» [фото, видео]



«Тогда, в 1992-м, все бы и так рассосалось...»

...Эти уникальные документы, точнее, их копии, документы, которые могли бы - и могут! - стать судьбоносными, Руслан Хасбулатов до сих пор хранит в потертой бумажной папке с надписью: «Секретариат председателя Верховного Совета Российской Федерации».

- Руслан Имранович, начнем с постановления 1992 года по изменению статуса Крыма. Как вообще появился этот документ? Чья это была инициатива?

- Постановление датировано 21 мая 1992 года. Этот документ рождался очень сложно, очень трудно. Над ним работали историки, дипломаты, специалисты в сфере политических отношений, прекрасно знающие долгий путь развития юга России, Тавриды, а также по архивам изучавшие то, как осваивался этот юг, как строился Севастополь и другие города.


Постановление от 21 мая 1992 г.
Фото: Евгения ГУСЕВА

И вот научное и дипломатическое сообщество предложило нам принять постановление Верховного Совета Российской Федерации «О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР по изменению статуса Крыма, принятого в 1954 году».

Здесь всего лишь два пункта. Хотя во время подготовительного процесса было  использовано несколько томов дополнительных материалов.

Так вот, в первом пункте говорится: «Постановлением Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 5 февраля 1954 года о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР, как принятое с нарушением Конституции (Основного закона) РСФСР, и законодательной процедуры признать не имеющим юридической силы с момента принятия».

И пункт второй: «Ввиду конституирования последующим законодательством данного факта и заключения между Украиной и Россией двустороннего договора от 19 ноября 1990 года, которым стороны отказываются от территориальных притязаний и закрепления данного принципов договора и соглашениях между государствами СНГ считать необходимым урегулирование вопроса о Крыме путем межгосударственных переговоров России и Украины с участием Крыма и на основе волеизъявления его народа».

Под документом есть и № 2809-1, в соответствии с которым он введен в действие.

- То есть, это постановление еще в то время могло бы послужить основанием для возвращению Крыма России?

- Конечно. И когда у меня допытывались и иностранные дипломаты, и журналисты, и политики: а как вы толкуете формулировку, касающуюся СНГ, ведь она же здесь не случайно упомянута? А речь шла вот о чем. Если бы тесно развивались отношения в рамках СНГ, если бы страны Содружества не вступали ни в какие другие экономические, военные и политические блоки, сохраняя единство и расширяя взаимопонимание, - тогда этот вопрос мог как бы сам по себе рассосаться, как принято говорить.

И еще тогда в беседах со своими коллегами из Украины, самыми высшими должностными лицами, я говорил: теперь в результате распада СССР вы все получили, договоры с Российской Федерацией подписали, и если теперь будете вступать в более тесные отношения с другими странами, тогда будет введен механизм по поводу того, чтобы не признать те соглашения, в соответствии с которыми вы владеете Крымом.

- 1954 года?

- Да.

- А под высшим руководством вы имеете в виду кого? Леонида Кравчука?

- Ну да, и тогдашнего президента Украины Леонида Кравчука, и председателя Верховной рады Ивана Плюща...

- Они были согласны?

- Ну, они, конечно, не были согласны, но мы вели такой доверительный, честный разговор. Сохраняя, кстати, хорошие личные отношения.

- А почему дальше не пошло? Почему этот документ остался в этой зеленой папочке?

- Ну потому что там и много другого не пошло. Вы знаете, что ведь и перед Дагомысом, когда вот в силу вступил большой договор 1992 года…

- Между Россией и Украиной?

- Да. Ведь у нас же были реальные возможности сохранить, во-первых, хорошие отношения с Украиной, и в то же время получить Крым. Во всяком случае, Севастополь - на долгосрочной арендной основе, вплоть до 99 лет. Только Россия могла признать суверенитет Украины, Украина нам давала бы Севастополь или даже Крым на 99 лет в аренду.

- А почему в аренду-то, если они наши?

- Ну, для того, чтобы как-то здесь и национальные, и прочие чтобы соблюдать интересы, как-то вот сохранять тоже и менталитет… Я думаю, что это был прекрасный вообще-то подход. Хорошо, ну 99 лет. Вы знаете, мы ж когда-то продали тоже, между прочим, Аляску-то не навечно, как вы помните.

- То есть, вы надеялись, что через 99 лет вы подпишете постановление об окончательном переходе Крыма и Севастополя к России…

- Ну, уже не я и не Ельцин, а другие руководители… Это тоже была хорошая возможность, если бы президент и министр иностранных дел России (Андрей Козырев) не бросили бы фактически Крым и Севастополь…

«С Севастополем затормозил Козырев»

- И второй документ датирован 9 июля 1993 года…

- Да, это почти через год.


Текст постановления 1993 года.
Фото: Евгения ГУСЕВА

- О статусе Севастополя. Но здесь, по-моему, про аренду ничего не говорится.

- Да, здесь вот с чем было связано. Дело в том, что, к сожалению, создалась тогда очень плохая обстановка, в том числе, для нашего Черноморского флота. Фактически новые власти Украины не давали уже нашей базе нормально функционировать. Ведь мощный флот предполагает серьезную инфраструктуру – квартиры, базирование, заводы, фабрики, тысячи людей работают на этот флот, обеспечивают его жизнеобеспечение.

Так вот, чинили всяческие помехи. И прибыл в Москву командующий Черноморским флотом и, что вы думаете, - он пытается встретиться с министром обороны, его не принимают. Он пытается встретить с президентом страны, его не принимают. И мне говорят, что вот в приемной командующим Черноморским флотом чуть ли не со слезами на глазах. Я его принял, выслушал. Когда он все это мне рассказал, я, конечно, был возмущен, я пригласил, кстати, журналистов, перед телекамерами выступил, сказал, что мы Черноморский флот ни в коем случае не позволим обидеть. И мы начали готовить вот этот документ - по Севастополю.

- То есть, и это постановление могло бы стать отправной точкой, чтобы Севастополь стал снова экстерриториальным городом, как это было в советские времена?

- Да, да, конечно.

- Когда туда, в Севастополь, можно было попасть только по пропускам из министерства обороны СССР.

- Так дело в том, что, даже когда в 1954 году передавали Крым, то, как видите, в документах 1954 года, в решении Президиума Верховного Совета Российской Федерации там ничего не было указано…

- СССР, скорее всего?

- Нет, окончательное решение принимал РСФСР, потому что Крым-то был российской областью.

- И что там?

- Там не было сказано о передаче Севастополя. А дело в том, что Севастополь, наряду с Москвой и Ленинградом, входил в российское федеральное подчинение. Поэтому Крым был передан без Севастополя. А Севастополь юридически оставался в юрисдикции Российской Федерации.

- Почему же мы тогда столько миллионов долларов за это время заплатили Украине за аренду?

- Ну, вот так получилось, в том числе, и в силу бездарности власти, и, может быть, из-за того, что не хотели там обострять – я эту точку зрения тоже понимаю. Оно, конечно,… Я так считаю, что здесь было вполне справедливо и это не могло звучать обидно для Украины – вот когда украинское руководство настроилось явно на вступление в ЕС, вот тогда надо было, конечно, эти решения принимать.

- То есть, в свое время Никита Сергеевич боялся обидеть Украину и отдал в честь 300-летия воссоединения Украины и России Крым…

- Ну, он-то не боялся, он другого боялся…

- А потом власть в лице Ельцина и Хасбулатова - тоже?

- Ну, Хасбулатов, как видите, принимал меры. А вот Ельцин не захотел принимать.

- А у вас не хватило достаточно рычагов?

- У нас - нет, мы приняли законодательную базу. Вот, допустим, ты премьер-министр, а я законодатель.

- Нет, я не хочу быть премьер-министром!

- Ну, допустим. Вот тебе говорят – бери Крым. А ты что говоришь? А у меня нет закона, дайте мне основание! Вот я принял это закон, пожалуйста, действуй. А они не захотели.

И что делает министр иностранных дел России Андрей Козырев? Вместо того, чтобы обеспечить защиту интересов России, он с трибуны ООН говорит, что Верховный Совет, наш высший законодательный орган, принял такие решения, но, мол, насколько я знаю, исполнительная власть не совсем с ними согласна.

То есть, министр иностранных дел пытается дезавуировать решение Верховного Совета!

- Это Козырев?

- Да, да. Он затормозил.  Я думаю, если бы такое заявление сделал бы любой министр иностранных дел на Западе, он бы до дому не доехал, его бы сняли. Никто не вправе отменить эти решения, кроме самого этого органа. И во-вторых, эти решения может отменить только Государственная дума, кстати. Больше никто.

- А если бы Козырев не затормозил, Ельцин бы сдал Украине Крым с Севастополем? Вот дальнейшие шаги Ельцина какие должна были быть по этим документам?

- Дальнейшие шаги вот здесь прописаны.

Первый пункт - о статусе Севастополя: «Подтвердить российский федеральный статус города Севастополя и административно-территориальную границу городского округа по состоянию на декабрь 1993 года».

Второй пункт: «Совету министров - правительству Российской Федерации в кратчайший срок разработать государственную программу обеспечения статуса города Севастополя, дав соответствующее поручение министерствам и ведомствам. Провести переговоры с правительством Украины о городе Севастополе как главной базе единого Черноморского флота».

Третий пункт: «Центральному банку России предусмотреть финансирование соответствующих статей бюджета города Севастополя через свои отделения»...

- Даже так?

- Да. Четвертый пункт: «Комитету Верховного Совета Российской Федерации по конституционному законодательству подготовить проект закона Российской Федерации с закреплением в Конституции Российской Федерации федерального статуса города Севастополя».

- То есть, поправки в Конституцию можно было внести?

- Конечно. Далее. «В целях недопущения политической напряженности просить правительство Украины отозвать передислоцированные в район города Севастополя подразделения спецчастей».

«...А еще помешал «черный октябрь» 1993-го»

- То есть, я так понимаю, что реализации вот этих очень важных пунктов - и одного, и другого постановления - помешала конфронтация Верховного Совета, руководимого Хасбулатовым, с президентом Ельцины и события октября 1993 года?

- Конечно, если бы не это... Я и сам бы выехал и встретился со всеми, мы бы решили эти вопросы. Потому что историческая правда и соответствующие нормативные документы-то были на стороне Российской Федерации.

- А сейчас эти постановления свою юридическую силу имеют?

- Я думаю, имеют, конечно. Особенно вот в плане, ну, для украинцев, и для крымских граждан, и для российских граждан, конечно, очевидно, что там все законно делается. А вот некоторые западники этого не понимают. В Америке. В Западной Европе...

- Вы все время апеллируете к Западу. Но наша российская власть, используя эти рычаги, как должна сейчас поступать?

- Думаю, что они закрепят свои юридически обоснованные позиции.

- Это Дума должна сначала?

- Я думаю, это даже морально их укрепит.

- А дальше? Допустим, Дума, президент, правительство?

- А что касается того, что я несколько раз повторил «Запад», я это ведь не случайно говорю. Видите, нам-то ни к чему быть изолированными, нам ни к чему какие-то санкции. Мы страна мирная, мы никого не провоцируем и нам, конечно, важно в этой сложной обстановке…

- Ну, так оно и есть.

- Так оно и есть, я с этим согласен, поэтому я и говорю, что это важно показать общественному мнению мира. Что это не просто так. Ведь вот сейчас, извините, всех собак пытаются вешать на Путина, говоря, что он там организатор и так далее. А вот когда  мировое общественное мнение будет знать о подоплеке этого вопроса, все увидят, что дело не в Путине, а дело в том, что такова была объективная реальность и эти противоречия были заложены, и нерешенность их 20 лет тому назад и привела вот к эскалации этих противоречий.

- Так что должна сейчас исполнительная власть делать? Дума не должна уже сейчас возвращаться к этим документам?

- Так она вернулась, заявления, которые прозвучали - в русле как раз наших прежних решений...  Совет Федерации – я вот слушал Валентину Матвиенко – по-моему, тоже действует грамотно. А наши материалы подкрепляют их позиции и показывают, что этот вопрос родился не сегодня, что он имеет давние корни. Почему? Потому что в свое время не был решен. А то, что пытались решить,-  несправедливо.

- Дальнейшие шаги власти какие должны быть?

- Ну, она уже их предпринимает. И прежде всего учитывает то, что решающее слово должно быть за гражданами Крыма – на референдуме они выразят свою волю, естественно. А дальше, в соответствии с обстановкой, какие-то законодательные акции, инициативы уже, по-моему, приняли в парламенте и вот они должны, как мне кажется, так и действовать. А это, мне кажется, излишне горячие головы в Киеве должно охладить. Им надо сказать, что, дорогие товарищи, давайте жить мирно. А эти вопросы, которые вдруг возникли, они возникли не сегодня, их тоже надо решать мирно.

- И в Киеве, и за океаном?

- Да. Конечно, если бы на Украине не было этого переворота, наверное, ситуация не развивалась бы так стремительно, хотя я уверен, что все равно эти вопросы когда-нибудь должны были бы всколыхнуть общество.

«Мистер президент США, читайте «Комсомолку»!»

- Запад обратит внимание на эти документы?

- Запад всегда обращает внимание на все. Другое дело, какая реакция у них будет.

- И какая же реакция?

- Ну, они могут сделать вид, что нет этих документов…

- Но вот они же есть у нас!

- Ну да. Ну, конечно, обратят внимание. И, кстати, обратят внимание многие политологи, влиятельные общественные деятели. Я думаю, что обратят внимание и европейские депутаты. И у меня тоже просили консультации западники – я давал…

- Давайте побольше консультаций западникам!

- Вот мне звонили, присылали письма. Я даже некоторым направил эти документы.

- Ну класс!

- Мне очень неприятна вот эта самая ситуация – эскалация напряженности – ведь Российская Федерация и наши народы, конечно, должны жить мирно со всеми своими соседями. Особенно пограничными, особенно с теми, которые столетиями были в составе российской империи и СССР. Конечно, и Украине не нужна эта конфронтация. Конечно, с обеих сторон, на мой взгляд, совершено множество ошибок и нам надо было как-то больше оказывать влияние.

- Ну, чего теперь об этом говорить... Как дальше будет? Запад отстанет от нас? Он перестанет науськивать Украину на Россию?

- Хотелось бы. Все-таки господин Обама человек умный и в Европе тоже много умных.

- О, давайте Обаме эти постановления отправим!

- Пожалуйста, вы орган печати, давайте, отправляйте. Я-то частное лицо.

- Хорошо, договорились. Отправим Обаме! Чтоб знал!

- Поэтому, конечно, вот эти документы, коль скоро вы о них заговорили, как мне кажется, они выступят дополнительным аргументом в плане того, что никакой агрессии от России не исходило и не исходит. А вопросы эти назревали, они бы назрели – если бы не этот конфликт, то все равно бы произошло – в межгосударственных отношениях бывает много такого, что не планирует ни один из политиков. Все равно бы это всколыхнуло бы. Тем более там - на Украине - каждый политик или пытающийся стать политиком сразу выступает по поводу того, что вот там надо убрать Черноморский флот из Черного моря… Ну, какая страна возьмет и уберет свой флот ради какого-то случайного политика? Это же смешно.

- Спасибо вам огромное. Я считаю, что ваш поступок - то, что вы обнародовали, через «Комсомолку», эти документы заслуживает и внимания, и восхищения.

- Дай бог, чтобы он чем-то помог – хотелось бы надеяться.

- Давайте будем надеяться на лучшее. Будем надеяться, что эти документы, родившиеся 20 с лишним лет назад, о статусе города Севастополя и о статусе Крыма, каким-то образом помогут оздоровить обстановку и просветить Запад.

- Да, да.

- Мы, правда, пошлем это Обаме.

- Ну а почему нет – прекрасно! Вот Обаме надо показать…

- А вы можете копии этих документов подписать?

- Ясное дело, как же иначе – конечно. Я же подлинники-то подписывал.

(Хасбулатов подписывает оба документа, но - неожиданно делает большие росчерки.)

- А что это вы там сейчас из постановлений вычеркиваете, Руслан Имранович?

- Ничего, я всегда так подписываюсь - с росчерком.

- А-а, ну тогда ладно...