Командир Стрелкова в Боснии о русском добровольческом движении и войне на Украине. Часть 1.

Наш собеседник – человек многое повидавший. О войнах и людях на войне, о добровольческом движении в постсоветской России знает не понаслышке. Воюет с 1991 года, с Приднестровья, в Боснии командовал русским добровольческим отрядом. Когда начались события в Новороссии поехал туда. Будем называть его Платон Милославский, хотя друзьям и близким этот человек известен под другим именем. О русских добровольцам тогда и сегодня, особенностях гражданской войны, русском и сербском мужестве, добровольце Стрелкове, неиспользованных возможностях и о том, что еще можно сделать для спасения Новороссии мы решили поговорить с этим человеком

Расскажите об истории отряда «Царские волки». Почему вы решили отправиться воевать в Боснию, до которой вроде бы дела обычным россиянам тогда никакого не было

Дело в том, что войны начались задолго до Боснии, и она не просто так с бухты-барахты получилась. По  крайней мере, в нашей среде неожиданности в том, что случилась война в Югославии, никакой не было. Война шла в Абхазии, уже по-моему, в Осетии перестрелки шли, в Нагорном Карабахе уже был конфликт. И началось Приднестровье. Февраль-март месяц – это начало войны в Приднестровье. Современное общество - информационное. И если какое-то событие не описывается в газетах или не показывается по телевидению, его нет. Но в тот момент дули еще перестроечные ветры,  и были такие передачи как «600 секунд» Невзорова на Пятом канале и еще несколько. И после того как я посмотрел одну из передач «600 секунд» Невзорова, где он эмоционально рассказывал как румынские самолеты бомбили мирные города и мирные поселки, меня это зацепило.  И я собрался, не зная еще как ехать, собрался и поехал в Тирасполь. Первое, что пришло в голову – посмотрел расписание поездов, и приехал в Тирасполь.

Каких-то намеков на добровольцев тогда я по крайней мере не помню. Люди ехали исключительно сами по себе. Вот там чистое добровольчество было, вообще даже не было таких организаций, каких-то гуманитарных помощи, вообще ничего…  По крайней мере,  я об этом не слышал. И процентов за сто не скажу, а процентов девяносто российских добровольцев были люди,  движимые именно своим собственным порывом...  Но информация была в телевидении, на радио, в СМИ, и тогда этого не скрывали. Не спохватились еще тогда, что такое может случиться, что возникнет русское добровольческое движение.

Приезжаю, мирный город – Тирасполь.  Нашел с помощью милиционера штаб, где принимали в ополчение. Тогда таких заморочек с заговорами, поиском шпионов вообще не существовало. Ты приходишь, называешь любую фамилию «Иванов, Петров, Сидоров». Никто паспортов не спрашивал  «Ну хорошо, будешь Сидоровым», записали, дали автомат. Благо, там в Приднестровье этого добра было выше крыши. Потому что там армия 14-я стояла и руководство политическое и военное было еще не такое мутное, и открыло склады. Как я понял, склады в основном местные офицеры открыли… Получил автомат, попал в казачье подразделение.. И все, и понеслось... Первые перестрелки, раненые и погибшие.

Перескакиваю на Югославию, войну в Боснии. Это была осень, там  примернос марта уже шли боевые действия. Ещё в Приднестровье были разговоры про то, что необходимо помочь братьям-сербам. Но с нашей страны в те времена не так было легко уехать простому человеку.  Уже организация была какая-то, потому что для ещё советского человека тяжело было например заграничный паспорт получить тогда, да еще не местным, кто-то, как например я из Сибири, кто-то из Одессы, Красноярска, да отовсюду. Как сделать паспорт? К кому обращаться за визой? И так далее, почти не разрешимые для нас проблемы. Появились организаторы.

Война на Днестре перешла в перемирие. Мне пришлось уехать к себе домой в Сибирь. Работу нашел. Грустно от того, что далеко от своих ребят нахожусь. И тут мне звонит один из тех, с кем в Приднестровье был и говорит: «Собирай манатки и быстро приезжай, здесь набирают в Югославию». Бросил всю работу, все дела перспективные и текущие.  Получил на работе расчёт, продал трофейный штык-нож одому из блатных города, он держал магазины,а я в одном из его магазинов работал. Я подхожу к нему: « Увольняюсь, еду на войну, надо зарплату получить, и вот есть еще трофейный нож».  «Трофейный нож?». «Да,штык-нож». И он  мне за нож отсчитал не торгуяся столько, что я на эти деньги купил билет и еще на прожитие осталось немного. Он наверное до сих пор гордится этим штык-ножом, наверное хвалится, что сам его трофей взял.

Примчался в Москву. Встретился с ребятами. Они говорят, есть человек, который набирает отряд, и т.д., такой Ярослав Ястребов его звали. Раз встретились, второй раз, организационные вопросы решать. И на очередную встречу приходит еще несколько человек, и все 100% из Приднестровья. В том числе и знаменитый сейчас Стрелков, студентом в те времена был. Подтянутый,  аристократичного вида. На одну из встреч Ястребов психолога привёл. Тот стал собеседование проводить. С каждым по отдельности разговаривать. Со всеми тот психолог переговорил и вынес своё решение — меня поставили командиром. Так я стал командиром «Второго русского добровольческого отряда». РДО - 2

Почему «Второго»?  Потому что в Требинье, почти на море уже был сформирован и действовал «Первый русский добровольческий отряд». В том отряде были в основном с Питера. Валера Власенко, я с ним был знаком ещё в Приднестровье умер, говорят, Царствие ему Небесное, он был командиром. Они героически защищали какую-то высоту и их не поддержали, не пришли на помощь. И этот отряд, чисто психологически, не выдержал. У нас, если воюют, то от и до,  а у них немного тактика другая — когда противник сильно давит, то они отходят. Такую тактику мы тогда еще не знали, не умели и не хотели так воевать.

Если говорить о мотивации, то какова самая распространенная была мотивация?

Тут смесь, у кого-то больше, у кого-то меньше,  смесь чувства  справедливости («наших бьют!»,ну как это может быть, нельзя), романтики и желания немножко повоевать. Желание повоевать тоже относится к романтической части, но с авантюрной жилкой.

Какие функции выполнял отряд, в каких боевых операциях участвовал, и что больше всего запомнилось из того периода?

Больше всего запомнилось то, что нас собирались сначала отправить в город Требинье, а потом переиграли и отправили в Вышеград. Почему? Потому что Вышеград был в очень  тяжелом положении. Еще немножко и его бы захватили.  В конце ноября 1992 года, нас пять человек приехало. Что такое пять человек когда в бою сходятся десятки и сотни?  А приехали, осмотрелись. Оказывается и пять человек могут сделать многое. Приехали, на второй или третий день пошли в горы и сбили охранение с их передовых позиций, которые стояли вдоль горной гряды.  Там два или три поста были, мы пошли, постреляли, кого-то подстрелили, но в основном напугали сильно. До нас никто этого не делал на этом участке фронта.

Нас немного удивило, что у них война воспринималась как-то легко что-ли. Они с удивлением смотрели на нас. Вот у них, представь, автомат и по карманам пара магазинов, несколько пачек патронов и одна-две гранаты.  Всё!. Они уже полгода до нашего приезда так воевали. А мы по 8-10 рожков, до 10-15 маленьких гранат пара-тройка трамблонов,это такие гранаты выстреливаемые холостым патроном со ствола автомата. Не ленились брать с собой и одноразовые гранатомёты. Как грузовые мулы тащили на себе снарягу.

Они спрашивают: «Вы куда? Сараево собрались брать?». Говорим, нет. Мы идем воевать. Потихоньку, помаленьку, смотря на нас они тоже начали всерьёз на войну собираться. Хотя среди нас военных профессионалов не было. Если не считать Валеры Быкова, Царствие ему Небесное. Он закончил военно-политическое училище, старший лейтенант, его с натяжкой, по диплому, можно было назвать профессионалом. Но, на самом деле он ничего кроме комиссарства не знал. Был у нас морпеховский капитан 3-го ранга, он какой-то пришибленный был и немного странноватый. Всё время недовольный ходил, бухтел себе под нос что-то. После первого нашего выхода он отказался ходить по тылам и немного посидев в окопах уехал в Россию. Ничем не запомнился и даже я его фамилию забыл. Факт тот, что мы оказались в этом городе одной из наиболее подготовленных боевых единиц.

У сербов странное для нас разделение боевых подразделений, не лишенное, однако, логики.. Есть «положайщики» - это те, кто занимает позиции, а есть «Юришные четы»-это те, кто идут в нападение. Юришные четы – это смесь разведки, ударных групп и всего такого. И вот даже на фоне таких довольно храбрых ребят, мы пацаны и непрофессионалы достойно смотрелись.

А какова была средняя численность отряда?

Средняя? Сначала нас пятеро было, потом еще приехало 12, потом нас стало пятнадцать, потом семнадцать, колебалось до 20-ти. Все держалось на доверии, на слове, ты сказал, я сделал. Я тебе верю, целиком и полностью. А дальше, выше 20-ти человек уже требуется иерархия, какое-то распределение ролей. Выше можно бы было собрать, но тогда нужно было бы вводить какие-то должности, разделять на командиров, на рядовых, и так далее. У нас такого не было. Несмотря на то, что у нас были майоры, подполковники, те, как например я, который никогда в Советской Армии не служил. Звания-должности не котировались среди добровольцев. Кто командир, тому в бою подчинялись бесприкословно. Потому что война идет.

К нам приехал майор - артиллерист, афганец, мы сели с ним поговорить, я ему сразу предложил взять командование на себя. Он отвечает: «Ты командир этого отряда тебе и рулить». Я говорю: «Я же в армии не служил, а ты – майор-афганец». Он  «Да ну, вся эта канитель командирская мне не нужна, бегать, что-то выбивать, перед командованием тянуться».  И мы договорились, что я командиром отряда остаюсь, но буду с ним советоваться по всем вопросам. Да и не только с ним советовался, собирались вместе и решали всем миром.

В принципе, всегда, когда ставилась перед нами задача, мы собирались, и каждый высказывал свои мысли, идеи, соображения. То есть, не было такого, что сказал, и все пошли делать. У нас даже правило еще одно такое было, негласное, но оно перешло в традицию. Никто об этом специально не договаривался.  Вот например, нам вечером боевую задачу поставили на завтрашний день. Мы  собираемся и всех спрашиваем, кто завтра пойдет в акцию.  У кого-то там дела, кто-то заболел или какая другая причина. Кто-то, например, говорит: «Я завтра не пойду, у меня дела есть». Он - доброволец, и я ему приказать, чтобы он шел завтра на боевые, не могу. Он добровольно сюда приехал, и выбирает ту работу, которую может выполнять. Это кому-то странным покажется, но на самом деле есть в этом смысл, потому что человек приехал добровольно, делает все по своему зову сердца и что-то заставлять делать против его воли, приказывать в тот  момент когда нет войны не имею права. Остальные, кто высказал желание идти на боевые, распределяем кто и что завтра делать будет. Перед выходом снова опрос «Кто идет?». Кто-то, кто вчера отказался,  решал идти, а из тех кто подписался идти, говорил: «Не могу я сегодня, мне вдруг плохо стало. К врачу пойду. Хорошо «Колхоз — дело добровольное», оставайся. И вот как только вышли, приехали на позиции или выдвинулись в тыл противнику, вот здесь никакой анархии — Тебе приказано - ты делаешь. Начинается серьёзное дело с риском для здоровья и жизни. Поступила команда, кому приказано, тот исполняет приказ. Я приказал — все делают, то что сказано. На войне должна быть дисциплина. И она была. Без карательных или принудительных мер.

Не секрет, что самый известный человек, который воевал в вашем отряде и проявил себя в нынешнем конфликте на Украине – Игорь Стрелков. Каким он был тогда, и как, может быть, изменился? Какие человеческие качества его отличали?

Мы встретились уже в Москве, осенью. Первый раз встретились. Он рассказал немного о себе — Воевал в Бендерах,  привез в Приднестровье трехлинейку времён Великой отечественной войны. Об этой трёхлинейке по всему фронту молва шла. Громыхала она сильно.  Мы, на другом участке фронта слышали про эту винтовку, про чудака, который на войну привез этот раритет. Мы не знали ни фамилии, но слышали об этом человеке. И удивление и восхищение таким ответственным подходом к делу. Привез он с собою оружие, чтобы воевать с ней. Он, конечно, автомат получил, а винтовку отдал снайперам. Она действительно бухала так, что вызывала панику в стане противника.  Получается, что мы об этом человеке, не зная кто он такой уже слышали в Приднестровье. Это уже о чем-то говорит. Парень умудрился уже тогда быть на слуху, правда инкогнито!

На первой встрече я увидел подтянутого внутренне и внешне, с интеллигентской задумчивостью в глазах, человека. Аккуратный, начисто выбритый, подтянутый, он получил позывной «Царский офицер». Он действительно выглядел, величественно. Все время ходил в армейской повседневной форме ЮНА, в отличие от нас. Мы ходили в полевой форме, а он ходил в повседневной форме, шайкач - пилотка сербской армии. Это все ему очень нравилось китель отглаженный и застёгнутый на все пуговицы, английская рубашка, начищенные до блеска ботинки. Не практические бы соображения, то он бы с удовольствием носил сапоги.

Игорь уже тогда был любителем серьезного вооружения. Он сразу освоил стрельбу трамблонами из ПАП. Это винтовка клон нашего СКС, но с возможностью стрельбы гранатами. Пока в нашем подразделении не появились миномёты, он был нашей «тяжелой артиллерией». Носил в рюкзаке 15-20 этих телающих гранат.  И он на войну ходил… В быту такое понимание, что ты приехал на войну и ухал с войны. Нет. У нас было такое разделение, что если ты в казармах, тут войны нет, а война - там. И мы «ездили на войну». Было такое понятие «поехали на войну». Мы-то собственно находились на войне, но для нас война была – там. И он все время брал на войну помимо автомата, большого количества магазинов, «тяжелую артиллерию»». Это винтовка ПАБ, полуавтоматическая пушка типа нашей СКМ, и на нее на ствол надевалась граната, тромблон, называется по-сербски. Предварительно надетая на ствол автомата или винтовки она выстреливается холостым патроном. И вот он таскал с собой штук 15-20 таких вот летающих гранат.

Стрелков был всегда на острие атаки. В первом бою, когда он увидел противника, не стал прятаться, спокойно скинул с плеча автомат, встал на одно колено, прицелился и тщательно прицелившись выпустил очередь. Я со стороны наблюдал за перемещениями своих ребят и противника. Он стреляет, а вокруг него фонтанчики от пуль. Игорь встает с колена, закидывает автомат на плечо, поворачивается и… не спеша уходит за пригорок. Меня так это поразило, вокруг пули свистят, а он все размеренно и не спеша все делает.!

В этом что-то было от того как шли сомкнутым строем русские солдаты в войне 1812 года, или цепи в Первую мировую, в его действиях было что-то от этого. Какое-то хладнокровие невероятное или что другое? Не знаю.

В Приднестровье в Бендерах он в городских боях участвовал. А это в моём понимании гораздо тяжелая работа, чем бой в лесу или поле. Для меня городской бой тяжелое испытание. Я видел в каком состоянии приезжали ребята из Бендер. Зомби с потухшими глазами, все в ссадинах и ранах, опалённые, прокопчённые так, что одежду от кожи отличить было нельзя. У него опыт уже был городских боев в Бендерах, у меня такого опыта не было

А сейчас какие-то отношения поддерживаете?

Сейчас нет.  Он себя со службой связал. Всё время занятый, по командировкам,. Постепенно отношения сошли на нет.

Среди добровольцев всречается много ярких личностей - Парнишка в Боснию приехал, семнадцатилетний. Снайпер по таланту и призванию. Успел повоевать в Абхазии. Настрелял грузин 76 или 78 человек к тому моменту уже. Один из них был –командующий фронтом. После Абхазии и Боснии приехал домой, а ему повестка в армию. В военкомате стал проситься служить в ВДВ или какой-нибудь спецназ. А ему отказ, мол, по здоровью, только в стройбат. Не знаю как ему удалось уговорить, но в армии он служил в боевой части.

Ещё один парень три раза дезертировал из Советской Армии. Дедовщина в те времена в армии свирепствовала очень. Из-за конфликтов со «стариками» три раза подавался в бега. На третий раз сбежал на войну в Приднестровье. После Приднестровья, он отслужил там полгода, он приехал домой, его военкоматовсккие поймали и предложили: либо два года дисбата (дисциплинарный батальон, после отбытия срока приходится дослуживать как положено) тебе оформим, либо оставшийся год дослуживать в Таджикистане на границе.   Парень дослужил год. Собрался ехать домой, но где-то в Ташкенте офицер соблазнил служить в Абхазии в миротворческом батальоне, расписывая прелести службы на берегу моря, «покупатель» проставился водочкой, напоил и привез…  в Грозный. Ничего не оставалось делать как подписать контракт на полгода. Тогда шла Первая чеченская война. Вот так, спасался от произвола старослужащих, а прошел несколько воин.

Правда, что в Крыму также действовал Стрелков с командой?

Про его крымские дела я только слышал от людей и узнавал из СМИ. Говорят, что он вёл переговоры с командованием ВМФ Украины. В интернете была размещена запись переговоров Стрелкова и адмирала украинского. Тогда его фамилию переговорщика со стороны «Зеленых человечков» не называли, но, особый грассирующий голос Стрелкова нельзя было не узнать.

Как русские добровольцы, которые были, например, в Боснии, Приднестровье, как они восприняли нынешнюю войну, насколько активно включились?

Знаю, что двое из тех кого я знал по Приднестровью и Боснии были в Славянске (не считая Стрелкова) Я пару-тройку раз с ними созванивался, героические ребята. Один из них в Приднестровье был в плену у «румын», так мы называли воюющую против нас армию молдаван.  Его тогда высвободили сильно побитым и оголодавшим. В Славянске под командой Стрелкова воевал. Да, многие из тех, кто  были в Югославии, хотя уже многим под пятьдесят, воюют на стороне Новороссии. И только один подался на сторону хунты. Его песенка спета...

А какова мотивация этого человека?

Этот тип говорит, что он не против России, а против Путина. Я ему возражаю: «Путин не вся Россия. Путин пришел, ушел. Россия же останется. Как ты тогда будешь смотреть в глаза тем в кого ты стрелял?». А он продолжает упорствовать «Я воюю не против России, я воюю против Путина». Вот такая ситуация. Я всем ребятам сказал, что этот тип, воюет на той стороне. И все сказали: «Чтоб ему … пусто было».

А лично у вас было желание поехать туда, поучаствовать? Удалось ли реализовать?

Я был в феврале-месяце перед самым переворотом в Киеве, на Майдане несколько дней. Наблюдал внимательно за происходящим. Разговаривал с людьми. Видел их настрой и желание изменить жизнь к лучшему. Там же был не только пресловутый «Правый сектор», там были в основном те, кто протестовал против грабительско-позорной политики Януковича. Нам в России, не говорили, что Янек знатный потрошитель государства украинского.  Видел я и панические настроения майдановцев. Стоило бы тогдашним властям чуть жестче действовать и никакого переворота не было бы. Но этого не случилось. Я уезжал оттуда в полной уверенности, что еще день-два и этот Майдан разбежится. Случилось прямо противоположное. Меня это сильно шокировало и удивило. Март месяц был в Одессе. Видел  становление «Правого Сектора», развитие тех событий, которые привели к гибели людей в Доме профсоюзов 2 мая. Одесса, Николаев с Херсоном более прорусские, чем какие другие. Такое у меня сложилось впечатление о тамошнем населении.

Если бы Кремль был немножко поумнее и логичнее в своих действиях, то на Украине можно было бы избежать войны.

Потребовалось бы вводить войска?

Нет, войска вводить ни сейчас ни тогда не нужно.

Помочь деньгами, советами и оружием. Да, нечего стесняться такого сценария. Амеры действую куда как наглее и у них получается отстаивать свои интересы.

Например, в Одессе в марте месяце 300-500 человек из местных могли бы прочно установить власть и не подчиняться хунте. То же самое было и в Луганске. Мне довелось там быть в конце апреля и наблюдать за происходящими там событиями.

С местными активистами не согласными с киевской хунтой я посетил воинскую часть. Военнослужащие - контрактники предлагали их арестовать и забрать всю технику и вооружение, которое было в этой части « Что вы не приходите нас не разоружаете? Нам нужна причина для того, чтобы уехать домой. Нападите на нас. Мы сильно  сопротивляться не будем, если вы атакуете нас водкой!». В этой, да я уверен, что и в других подразделениях украинской армии были подобные настроения.  Там пушки стоят, БТРы в довольно плачевном состоянии, но всё же оружие.. Обращался к этому правителю тогдашнему Болотову напрямую, спрашивал, «Почему вы не идете, не забираете оружие, технику буквально валяющуюся в вас под ногами? Почему сидите в одном захваченном зданииСБУ и не устанавливаете власть по области? А они захватили это здание и оттуда орали «Ура! Вся Луганская область наша!». Выпад из реальности полнейший. Уже  жестокая война шла в Славянске. Уже бомбили Донецк. В Луганске же никто не занимался формированием сил ополчения, не задумывался о создании обороны. На луганском аэродроме хозяйничали укровоенные, пограничников усиливали бойцами националистических батальонов, с самолетов каждодневно выгружалась техника и боеприпасы. Побывалв возле аэропорта увидел несколько бетонных блоков и с десяток плохо вооруженных и мало понимающих ситуацию ополченцев. Это они называли «Блокированием аэропорта!»

Вот такой поход был пофигистский. Я им сразу сказал: «Вы неправильную вы политику ведете». Ну и за такую критику меня и выдавили из Луганска. Хорошо ещё, что не сделали чего хуже.