Смутное время и казачество

В правление Федора Ивановича (1584-1598) могущество России продолжало возрастать. Русско-шведская война 1590-1593 годов завершилась победой, были возвращены утраченные после Ливонской кампании города: Ям, Копорье, Ивангород, Орешек, Корела. В августе 1591 года была разбита крымская орда, которая хотела воспользоваться войной Москвы с Швецией. Важную в роль в битве сыграли донские казаки. Когда крымское войско вышло к Москве, они ударили по вражеским тылам: резервы крымчаков были разгромлены, в плен взято 7 тыс. человек, захвачено 17 тыс. лошадей. А после этого казаки двинулись на Крым. Это известие вызвало панику среди татар, и они стали отходить, затем побежали.

Надо отметить, что Борис Годунов (в 1587—1598 годы фактический правитель России, при больном царе, с февраля 1598 года — избран царём) был одним из первых правителей, который пытался вести царство по западному пути развития. Так, в отношении казаков он решил повторить опыт Польши, превратив их в обычных подданных. В 1593 году Дон получил приказ жить с турками в Азове мирно, отпустить всех пленных. Управлять донским войском должен был царский уполномоченный – дворянин Пётр Хрущёв. Казачий круг отказался его принять. Годунов был разозлён и отправил князя Волконского с грамотой, обещая за непослушание опалу и казни, угрожая даже разогнать донское казачество, послав царское войско, заключить против казаков союз с турками.

В это же время из Москвы прибыл казак Нехорошко Картавый и сообщил о тяжёлом положении донцов на царской службе – жалованье не платили, «корм не давали», на Дон не отпускают, некоторых обратили в холопы. Казаки обиделись и отказали Годунову в «службе».

Годунов начал проводить в отношении донского казачества репрессивную политику: казакам запретили появляться в русских городах, где они вели торговлю, хотя у некоторых там жили семьи. Воеводам приписывалось ловить казаков, сажать в тюрьму или даже казнить. На Северском Донце начали строить крепость, направленную против казачества – Царёв-Борисов. Мало того, начали формировать отряды добровольцев, которые совершали рейды на земли донского казачества, ловили казаков. В ответ Дон заключил союз с запорожцами – приняли решение «стоять за един». И ответил ударом на удар – отряд казаков взял и сжёг Воронеж. Фактически началась война Москвы и донского казачества.

Правительство Годунова не только испортило отношения с донцами, но и с другими сословиями. Крестьянство на Руси было вольным (полностью или с некоторыми ограничениями), Годунов решил закрепостить их по образцу крестьян германских государств, Польши, Прибалтики. В 1593 году запретили уходить в Юрьев день (26 ноября), в 1597 году введён сыск беглых. Кроме того, учрёждён закон, по которому любой вольный человек, работавший более полугода по найму, становился потомственным холопом. Этим воспользовались бояре, царские приближённые, дворяне, специально искали и всячески заманивали опытных мастеров, бывало, что даже хватали людей на дороге, вымогая подписать кабальную.

Умудрился Годунов рассориться и с высшими сословиями, после избрания на престол в 1598 году, он начал репрессии против возможных противников, опале подверглись Романовы (Федора Романова постригли в монахи под именем Филарета, других сослали, некоторые так и умерли в заточении), Нагие, Бельские, Шуйские, Мстиславские, Черкасские, Воротынские и пр. Было распространено доносительство: холоп, донёсший на своего дворянина, мог получить его поместье. Пострадали и горожане – Годунов увеличил налоги и ввел западную систему откупа городов частным лицам.

В итоге практически все сословия так или иначе были обижены. Ситуацию усугубило стихийное бедствие 1601-1602 годов, когда из-за причуд природы два года подряд был неурожай. Страну поразил страшный голод, только в одной Москве счёт умершим шёл на десятки тысяч человек. Ситуация была такой тяжёлой, что дворяне отпускали на свободу (часто на голодную смерть) холопов и крепостных крестьян, их нечем было кормить. Другие бежали сами. Страну наводнили толпы бродяг, разбойников, верный признак наступления Смуты.

Когда ситуация стали стабилизироваться, начали искать и возвращать беглых, началось восстание Хлопко (Хлопа), оно охватило уезды запада, центра и юга страны. Причём отряды восставших шли на Москву, но были разбиты 9 сентября 1603 года царскими войсками под начальством окольничего И.Ф. Басманова (сам окольничий пал в этом бою, а тяжелораненного Хлопка взяли в плен, где он и погиб). Часть восставших бежала на юг, других схватили и казнили.

Юг стал центром притяжения недовольных, сюда ссылали опальных дворян, сюда бежали беглые крестьяне и холопы, т. к. стихия не затронула эту территорию, людей здесь не хватало, поэтому на происхождение людей смотрели сквозь пальцы. На юг же бежали остатки разбитых отрядов повстанцев. А рядом было враждебное Москве казачество, в итоге Юг России стал своеобразной «пороховой бочкой», к которой осталось только подвести запал.

Лжедмитрий I

Этим запалом стал Лжедмитрий I. По официальной версии правительства Бориса Годунова, это был беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев (дворянин по происхождению). Хотя есть и другие версии: по словам современника событий придворного историографа короля шведского Карла IX Юхана Видекинда, автора книги воспоминаний, известной под именем «Истории десятилетней шведо-московитской войны», это был ставленник поляков, валах или итальянец по происхождению (возможно, еврей). Другой современник событий, немецкий наёмник на русской службе Конрад Буссов, считал, что это был незаконный сын умершего в 1586 году польского короля Стефана Батория. Его, мол, обучил сбежавший монах Григорий Отрепьев.

Можно точно сказать только одно – это не был «истинный царевич» Дмитрий. Противники версии о Григории Отрепьеве отмечают европейские навыки, несвойственные для монаха из Руси. Кроме того, заметили, что он прикладывается к образам и творит знамение не по русскому обычаю, редко ходит в баню (что более свойственно европейцам того времени), речь самозванца говорила о польском воспитании. Возможно, самозванец был из русских, которые жили в Польше, и стал «троянским конём», которого специально подготовили монахи-иезуиты. Это подтверждает и тот факт, что за Лжедмитрием стояли такие фигуры, как папа римский Павел V, король польский и великий князь литовский Сигизмунд III, орден иезуитов, польские магнаты Адам Вишневецкий и Мнишек.

В октябре 1604 года отряд самозванца вторгся в пределы Московского царства. Первоначально предприятие выглядело полной авантюрой. У него было всего 1,5-2 тыс. польских наёмников, 2 тыс. запорожцев и небольшой отряд донцов. Артиллерии у отряда не было, удар крымского хана Казы-Гирея на Юге не состоялся.

Но почти сразу на сторону самозванца стали переходить города – Чернигов, Моравск, Путивль, затем Рыльск, Курск, Севск, Кромы. Царское войско князя Ф.И. Мстиславского (50 тыс.) не смогло разбить отряды Лжедмитрия (до 15 тыс.) 18 декабря 1604 года под Новгородом-Северским.

Поддержало самозванца казачество, не только запорожское и донское, но и служилое, хотя себя казаками называли и многие крестьянские отряды. Воеводы сдавшихся русских городов либо сами присягали Лжедмитрию, либо доставлялись пленными в его лагерь, но их тут же освобождали, и они приносили присягу. Войско самозванца постоянно росло.

21 января 1605 года в битве у Добрыничей войско самозванца было разбито. Во многом это было связано с бегством отрядов крестьян, царским войскам оставалось только гнать их и рубить. Тут Годунов и его воеводы совершили ошибку – его войска развязали террор, причём не только против восставших, но и просто сочувствующих, не щадили даже женщин и детей. В итоге антиправительственные настроения ещё больше усилились. Казаки и в поражении не бросили Лжедмитрия, атаман Карела с отрядом из 4 тыс. человек (из них казаков было всего 6 сотен) в крепости Кромы сковал инициативу всей царской армии.

Но окончательный успех самозванца определили не казаки, не ошибки правительства и воевод Годунова, а ненависть к Борису большинства населения и его неожиданная смерть 13 апреля 1605 года. Тут же среди бояр и воевод возник заговор, сына Бориса Годунова - Фёдора - свергли и убили, а войско, которое стояло под Кромами, перешло на сторону самозванца (командующий войском воевода Пётр Фёдорович Басманов в дальнейшем стал одним из самых близких его сподвижников). 20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Кремль.

Лжедмитрий I щедро раздаривал милости: возвращались из опалы бояре, им передавали их имения, все Романовы были реабилитированы, Филарет Романов назначен ростовским митрополитом. На Юге страны на 10 лет отменили налоги, щедро наградили донских казаков, их атаманов Лжедмитрий допускал к себе, сажал рядом. В целом его политика была направлена на «интеграцию» с Европой: готовилась война с Османской империей (что было в интересах Запада), вводились польские чины (мечника, подчашия, подскарбия), сам именовался императором или цесарем. Создал «Тайную канцелярию», в которой были только поляки, учредил иностранную гвардию, которая должна была обеспечивать его личную безопасность, отстранив от этого дела русскую царскую охрану.

В итоге самозванец сам облегчил подготовку переворота, боярские роды не собирались терпеть над собой «выскочку». Разгул, щедрые подарки (за полгода из царской казны потратили 7,5 млн рублей, при ежегодном бюджете в 1,5 млн), распутство были характерными чертами его недолгого правления. В апреле 1606 года вместе с Юрием Мнишеком и его дочерью в Москву прибыло значительное количество поляков — около 2 тыс. человек (знатные шляхтичи, паны, князья и их свита). Вели они себя по-хозяйски, бесчинствовали, задирали москвичей и убили несколько человек, насиловали женщин. Большое раздражение вызывало несоблюдение самозванцем и его невестой московских (русских) традиций.

В итоге жители города поддержали заговорщиков - Василия Шуйского, Василия Голицына, князя Куракина и наиболее консервативных представителей духовенства — казанского митрополита Гермогена и коломенского епископа Иосифа. Василий Шуйский прямо говорил, что самозванец был «посажен на царство» с единственной целью — свалить Годуновых с престола, теперь же пришло время свалить и его самого. 17 мая 1606 года в ходе восстания самозванец и сотни поляков были убиты.

Царём избрали Василия Шуйского (1606-1610). Низложили поставленного Лжедмитрием патриарха Игнатия, его место занял Гермоген (по одной из версий, он происходил от донских казаков).

Продолжение Смуты

Ситуация в стране после убийства первого самозванца не стабилизировалась. Лжедмитрий и его окружение успели себя дискредитировать только в столице, для многих в провинции он был «добрым царём», прославившимся милостями, пожалованиями. Пошли слухи, что Василий Шуйский незаконно занял престол, его даже не избирал Земский собор.

Князь Шаховский и Михаил Молчанов (один из убийц Фёдора Годунова) украли царскую печать и от имени «чудесно спасшегося» царевича стали призывать народ к борьбе. В середине 1606 года в южных районах началось восстание Болотникова, который назвался «царским воеводой». Его центром стал Путивль, воеводой которого был князь Шаховский. В 1607 году в Стародубе объявился и «царевич» (Лжедмитрий II, а также Тушинский или Калужский вор).

Казаки активно участвовали в новой волне Смуты. По их мнению, Василий Шуйский не был законным царём. К тому же идея с самозванцами была весьма популярной. Ещё при Лжедмитрии I на Тереке казаки выдвинули «царевича Петра» - в действительности никогда не существовавшего сына царя Фёдора Ивановича (это был Илейка Муромец, настоящее имя Илья Иванович Коровин). «Царевичем» его избрали по причине того, что он единственный был в Москве и знал тамошние порядки. Казаки решили идти вверх по Волге и грабить торговые караваны, а «царевич» был нужен для придания разбойничьему походу видимости законности. 4-тысячный отряд нижнетерских казаков пошёл вверх по Волге. Терский воевода Петр Головин и астраханский воевода Хворостин не смогли остановить их по причине ненадёжности своих сил, часть астраханского гарнизона присоединилась к «царевичу Петру». В итоге отряды терских казаков и волжских «воров» присоединились к восстанию Болотникова.

Но в итоге восстание Болотникова было подавлено – политика террора в отношении дворянства (холопы и крестьяне жгли усадьбы, убивали помещиков) оттолкнула от «воеводы» отряды дворян. Дворянская конница перешла на сторону Василия Шуйского: 2 декабря 1606 года войска Болотникова были разбиты под Москвой, 5 июня 1607 года под Каширой было разбито войско «царевича Петра» (в этом бою полег цвет армии «Петра Федоровича» — донские, терские и волжские казачьи сотни). В течение июня—октября 1607 года отряды Болотникова вместе с остатками сил Илейки Муромского держали оборону Тулы, осаждённой войсками царя Василия Шуйского. Но 10 октября 1607 года были вынуждены капитулировать – из-за дамбы на реке Упра, которую построили царские войска, город был частично затоплен и отрезан от внешнего мира. Царь обещал «не проливать кровь» мятежников, но пощадили только дворян. «Царевича» повесили, Болотникова утопили, рядовых пленных, включая казаков, истребляли сотнями, глушили дубинами и спускали в воду (соблюдали клятву о «бескровности»).

Тушинский вор

Но кровавый конец восстания Болотникова и «царевича Петра» не остановил Смуту. Казаки были ещё больше озлоблены, Василий Шуйский стал их персональным врагом. Лжедмитрий II собрал значительные силы и начал активно действовать.

О нём также нет точных сведений, по одной версии, это был поповский сын Матвей Веревкин родом из Северской земли, по другой - сын стародубского стрельца, по третьей, самой популярной - это еврей Богданко - учитель из Шклова. Полякам, а его войско укрепили отряды князей Адама Вишневецкого, Александра Лисовского, Романа Рожинского, было уже всё равно, кого сажать на престол, когда открывались просто сказочные перспективы на грабёж Руси.

Атаман донских казаков Иван Заруцкий, участник войны под знаменами первого Лжедмитрия и восстания Болотникова, «узнал» Лжедмитрия и подтвердил его статус, получив чин «боярина». В итоге вокруг второго самозванца объединились польские авантюристы, казаки, остатки сил Болотникова, часть южнорусского дворянства. Это было в основе своей уже профессиональное войско. В двухдневном сражении под Болховом 30 апреля — 1 мая 1608 года войско самозванца разбило силы Шуйского (под командованием братьев царя - Дмитрия и Ивана). В начале июня силы Лжедмитрия II подступили к Москве и стали лагерем в Тушино, поэтому его и прозвали Тушинский вор.

25 июля Василий Шуйский заключил с послами польского короля Сигизмунда III соглашение. По нему Польша отзывала всех поддерживающих второго самозванца поляков, Марина Мнишек должна была не признавать Лжедмитрия своим мужем, себя не называть российской государыней. Но Рожинский и другие польские феодалы отказались бросать начатое ими дело, наоборот, войско самозванца продолжало пополняться поляками. Осенью 1608 года пришёл со своими людьми Ян Сапега. Семью Мнишеков отбили по дороге в Польшу: после долгих переговоров Юрий Мнишек согласился признать самозванца своим зятем, но только получив расписку о том, что Лжедмитрий, получив полную власть в стране, даст Юрию 30 тыс. руб. и Северское княжество с 14 городами.

С этого времени начинается двоевластие в стране. Тушино на время стало одной из столиц России, которой подчинялась значительная часть территории Русского государства. Там отстроили целый город с «царским» дворцом. К самозванцу перебежала часть знати, причём некоторые регулярно меняли свою позицию, возникла своя «боярская дума» во главе с Михаилом Салтыковым и Дмитрием Трубецким. Филарета Романова сделали своим патриархом. Хотя в реальности вся власть была у поляков, для них самозванец был только фигурой прикрытия.

Ситуацию усугубил ряд серьёзных внешнеполитических ошибок Василия Шуйского: он попросил помощь у крымского хана, и тот «помог» - орда разорила окрестности Серпухова, Коломны, Рязани и ушла, уводя многотысячный полон. Подданные стали проклинать Шуйского за то, что «навёл поганых». Затем попросил помочь Швецию, и шведы «помогли» - навязали договор, по которому Россия уступала Корелу с уездом, платила большие деньги за наёмное войско. Но шведы прислали не своё войско, а наняли солдат в Европе, они после первых серьёзных стычек взбунтовались и повернули обратно. Причём Швеция была в состоянии войны с Польшей, Сигизмунд воспользовался поводом и объявил войну Москве. В 1609 году польская армия осадила Смоленск, только подвиг его защитников спас Россию от вторжения польских войск в другие области. России грозила польская оккупация - в тот период Польша была великой державой Европы. Польский придворный идеолог Пальчевский выпустил работу, в которой обосновывалась идея о том, что Россия должна стать «польским Новым Светом», русские еретики должны быть обращены в католичество и стать рабами польской империи, по примеру индейцев в Америке.

Казаки в этот период большей частью воевали на стороне Тушинского вора и поляков. К Сигизмунду под Смоленск прибыл 10-тысячный отряд запорожцев под началом атаманов Ширяя и Наливайко.

Но и второй самозванец не оправдал надежды народа: поляки обчищали города, собирая «жалованье», убивали, бесчестили людей, оскверняли церкви. Города стали отпадать от Лжедмитрия. Сигизмунд позвал польские отряды под Смоленск. Завершилась неудачей осада Троице-Сергиева монастыря - с 23 сентября 1608 года по 12 января 1610 года. Москву взять не удавалось. Самозванец, испугавшись, что его убьют, сбежал в декабре 1609 года в Калугу и призвал убивать поляков, объявив их изменниками. Казаки также раскололись, меньшая часть ушла с атаманом Заруцким к Смоленску, под руку польского короля (хотя вскоре он вернулся под руку Тушинского вора, поссорившись с поляками), большая часть ушла к Калуге.

Поражение войск Дмитрия Шуйского под Клушиным от польской армии 24 июня 1610 года, ошибки Василия на троне привели к новому восстанию в Москве. 17 (27) июля 1610 года частью боярства, столичного и провинциального дворянства свергли Василия IV Ивановича с престола и насильственно постригли в монахи. В сентябре 1610 года бывшего царя выдали польскому гетману Жолкевскому, который вывез Василия и его братьев Дмитрия и Ивана в октябре под Смоленск, а позднее на территорию Польши. Он так и умер в польском заключении – в сентябре 1612 года

Столицей стала управлять группа из семи бояр во главе с князем Фёдором Ивановичем Мстиславским, этот период получил название «Семибоярщина» (1610-1613). Одним из первых решений боярской группы - в неё входили князья Иван Воротынский, Андрей Трубецкой, Андрей Голицын, Борис Лыков-Оболенский, бояре Иван Романов (младший единокровный брат патриарха Филарета и дядя будущего первого царя из рода Романовых Михаила Фёдоровича) и Фёдор Шереметев - было решение не избирать царём представителя из русских родов. Каждый род считал себя достойным такой чести, поэтому договориться они не смогли. В реальности власть «Семибоярщины» не распространялась за пределы столицы. На западе от города, в Хорошёве, встали польские отряды во главе с Жолкевским, а на юго-востоке, в Коломенском — вернувшийся из-под Калуги самозванец, с которым был и польский отряд Сапеги. Лжедмитрия II бояре боялись больше всего, потому что он имел в столице множество сторонников и был популярнее, чем они.

В итоге было принято решение договориться с поляками и пригласить на русский престол польского королевича Владислава, поставив условие о его переходе в православие, новый царь должен был сохранить в неприкосновенности веру, законы, традиции, территориальную целостность страны. Сигизмунд имел подобную договорённость и с тушинской делегацией. 17 (27) августа 1610 года было подписано соответствующее соглашение между боярами и гетманом Жолкевским. Москва целовала крест королевичу Владиславу. Однако, опасаясь второго самозванца, «Семибоярщина» пошла далее, и в ночь на 21 сентября в Москву впустили польские отряды. После этого власть в Москве фактически перешла к командиру польским гарнизоном Александру Гонсевскому.

Патриарха Гермогена, который был ярым противником боярского правительства и сторонником избрания царя из русского рода, арестовали. После этого он стал рассылать по стране призывы на борьбу с польскими интервентами. Благословил оба ополчения, призвал их освободить Москву от поляков. Грамоты, которые рассылал Патриарх по городам и селам Русского государства, возбуждали народ к освобождению столицы от захватчиков, привели к восстанию в самой Москве. Патриарха поместили в Чудовом монастыре под стражей. Поляки несколько раз посылали к Гермогену послов с требованием, чтобы он дал указание русским ополченцам отойти от Москвы, угрожая при этом ему смертью. Но этот мужественный человек отвечал твёрдо: «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога… если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру». Из заключения патриарх обратился с последним призывом к русскому народу, благословив его на святую войну с захватчиками. 17 февраля 1612 года, не дождавшись освобождения столицы, старец умер от голода.

Присяга боярского правительства королевичу Владиславу не изменила обстановки в положительную сторону. Швеция получила повод для войны с Россией и аннексии ряда северных территорий, т. к. была в состоянии войны с Польшей. Шляхта, которая бесчинствовала на российской территории, не поменяла своего отношения к русским городам и весям, они считали их добычей. По территории Русского государства бродили отряды шведов, немецких и венгерских наёмников, русских разбойников.

Одним из вдохновителей борьбы народа против Смуты, его самоорганизации был патриарх Гермоген. Хотя его держали в заточении, к нему умудрялись пробираться гонцы, среди них были и атаманы Андрей Просовецкий, Миша Черкашин. Патриарх сообщил через таких посланников, что освобождает народ России от клятвы Владиславу и призвал: «Мужайтеся и вооружайтеся и совет между собой чините, как бы нам от всех врагов избыти. Время подвига пришло!».

Гибель второго самозванца. Создание Первого ополчения

Осенью 1610 года у Лжедмитрия и касимовского хана Ураз-Мухаммеда случился конфликт, самозванец заподозрил хана в предательстве. Хан был убит. Татары в ответ в декабре 1610 года убили второго самозванца – его зарубил во время прогулки за Калугой (воспользовались тем, что с «царевичем» была только татарская охрана и несколько приближенных) начальник стражи Лжедмитрия, крещёный татарин Пётр Урусов.

Марина Мнишек с сыном «царевичем Иваном Дмитриевичем» (его прозвали «Ворёнком») под покровительством атамана Заруцкого попыталась играть прежнюю роль – царицы России, но не вышло. Её никто не принимал всерьёз. Калужский лагерь возглавили Заруцкий и князь Дмитрий Трубецкой.

В это время на Рязанщине начинается сбор Первого народного ополчения для освобождения Москвы. Его возглавил рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Он уже отметился во время Смуты: служил у Лжедмитрия I и участвовал в восстании Болотникова, но действия болотниковцев вызвали раздражение дворянства, и Ляпунов перешёл на сторону Василия Шуйского. Боролся с отрядами второго самозванца, защищал земли Переяславля-Рязанского, поддерживал Москву продовольствием и подкреплениями. После странной гибели князя М.В. Скопина-Шуйского Ляпунов начал обвинять царя Василия Шуйского в отравлении своего родственника. Стал участником смещения Василия Шуйского с трона. Первоначально воевода поддержал идею возвести на царство польского королевича Владислава, но после смерти Лжедмитрия II, возвращения из Смоленщины земских представителей, которые входили в состав посольства, к полякам, получения воззваний патриарха Гермогена Ляпунов сменил свою точку зрения.

Ополчение поддержало большинство отрядов из войска второго самозванца, т. к. они также не признавали власть поляков над Россией. В войско вошли отряды князя Д.Т. Трубецкого, Масальского, Пронского, Мансурова, Нащокина, Волконского, Волынского, Измайлова, Вельяминова, атаманов Заруцкого и Просовецкого. Среди ополченцев был и отряд зарайского воеводы князя Дмитрия Пожарского. Рязанщину поддержал Нижний Новгород, а на призыв нижегородцев положительно откликнулось большинство поволжских и сибирских городов. Всего собрали до 30 тыс. бойцов. Весной 1611 года ополчение двинулось к Москве. Интервенты были блокированы в городе, в отсутствие царя (Первое ополчение не признавало законным царём Владислава IV) Ляпунов созвал Земский собор для избрания нового царя и возглавил правительство России, став, таким образом, правителем Руси.

19 марта возникла драка между москвичами и немецкими наёмниками, которые служили польскому коменданту. Интервенты посчитали, что это восстание, и начали бойню, было убито несколько тысяч горожан. В это же время передовые отряды ополченцев под командованием Пожарского, Бутурлина и Колтовского вступили в Москву. Бойня переросла в ожесточённый бой, в итоге поляки поняли, что перевес не в их пользу и нельзя оборонять враждебно настроенный город, приняли решение сжечь его. Сами поляки сосредоточились на обороне Китай-города и Кремля, их каменные стены защищали от огня. Во время поджогов многие церкви и монастыри интервентами были разграблены. В ходе бойни, боя и пожара, по разным оценкам, погибло от 150 до 300 тыс. человек, столица была обращена в пепелище. Дмитрий Пожарский в ходе сражения был тяжело ранен и больше не смог участвовать в осаде.

Взять Китай-город и Кремль не удалось, это были первоклассные крепости, с мощной артиллерией и профессиональным гарнизоном. Началась осада. Сигизмунд III не мог помочь польскому гарнизону в Москве, т. к. был связан Смоленском. Смоленский гарнизон героически оборонялся с 19 сентября 1609 года по 13 июня 1611 года, когда последние защитники полегли, взорвав Успенский собор вместе с наступающими поляками. Польское войско за это время потеряло до 30 тыс. человек, было измотано, обескровлено.

В ходе осады Москвы выявилось несколько спорных вопросов. Во-первых, лидеры - Ляпунов, Трубецкой и Заруцкий - не ладили между собой. Атаман Заруцкий стал любовником Марины Мнишек и вынашивал планы возвести на престол её сына, Мнишек должна была стать регентшей, а он правителем. Во-вторых, обозначился антагонизм между казаками и дворянами, казаки не хотели подчиняться дисциплине, уступать дворянам. Из-за проблем со снабжением они грабили население, к тому же там часто был просто сброд, который всплывает во время любой Смуты. В итоге, когда нескольких казаков поймали за грабежом, Ляпунов приказал казнить их без долгих разбирательств. Казачество было возмущено.

Этим воспользовались поляки, они подбросили казакам сфабрикованные грамоты, где говорилось, что якобы Ляпунов планирует уничтожить казачество, считая их «зачинщиками смуты». В итоге Ляпунова 22 июня 1611 года вызвали в казачий круг и там, не став слушать его оправданий, зарубили.

Падение Новгорода

После этого большинство дворян увели свои отряды, у Заруцкого и Трубецкого остались незначительные силы. Тяжёлая ситуация была на севере; весной 1611 года, пополнив свою армию свежими силами, шведский полководец Делагарди (его род имел французское происхождение) вторгся в новгородскую землю и осадил города Корелу и Ладогу. В марте Делагарди подошёл к Новгороду.

Наместник И.И. Одоевский и новгородская знать решили спасти себя, совершив предательство. В тайне от простого народа, который готовился к обороне, предатели вступили в переговоры с шведским полководцем и заключили соглашение. По нему на русский престол приглашался один из сыновей короля Швеции, а управление Новгородом передавалось Делагарди совместно с Одоевским. Оговаривалось, что в случае, если шведа не изберут на русский престол, Новгород должен был объявить его своим великим князем и отделиться от Москвы. После этого планировалось создать особое, независимое Новгородское государство.

Заключив соглашение с новгородской знатью и наместником, шведы думали беспрепятственно овладеть городом. Шведские войска перешли реку Волхов и встали у Колмовского монастыря. 8 июля 1611 года шведы попытались войти в город, но не смогли, их атаки были отбиты. Чтобы выполнить соглашение, новгородская знать в ночь на 16 июля 1611 года смогла открыть шведскому войску Чудинцевы ворота города. В Новгороде началась резня, паника, часть населения ожесточённо сопротивлялась. Так, атаман Тимофей Шаров с 40 казаками отклонил предложение сдаться, и весь отряд пал в сражении. В итоге город был захвачен.

С помощью новгородских предателей шведы вслед за Новгородом смогли захватить Гдов, Ивангород, Порхов, Старую Руссу, Орешек, Ладогу, Тихвин. Шёл грабёж населения, насилие было обычным делом. Новгородский воевода Одоевский и митрополит пошли на соглашение с Делагарди и подписали договор о шведском подданстве. По этому соглашению учреждалось отдельное Новгородское государство во главе со шведским королем. Шведская элита надеялась, что их короля признают и остальные земли Руси. Шведские захватчики, как и польские, мечтали о захвате всей России. После этого они могли рассчитывать на полное господство в континентальной Европе.

Действия казаков после развала Первого ополчения

Гарнизон поляков усилил корпус Сапеги. Его движение по Руси было отмечено страшными зверствами, людей сажали на кол, четвертовали, жгли вместе с домами, не щадили ни женщин, ни детей. Двойным ударом - снаружи и изнутри - поляки прорвали оборону, больше полной блокады города не было.

Казаки не ушли от города и укрепились на востоке и юге от столицы. Подготовили свои позиции они капитально, настроили острожек, соорудили наплавной мост через Яузу. В итоге своей деятельностью они поставили польский гарнизон на грань поражения, чуть не взяли Китай-город. Особенно большой проблемой для интервентов стало снабжение.

Поляков спас только приход в начале октября войска Великого гетмана литовского Яна Кароля Ходкевича. Он хотел уничтожить казаков у Яузы, но не вышло. Польская конница не могла использовать свои преимущества на пепелище и у укреплений казаков. Когда поляки стали отходить, казаки нанесли ответный удар и уничтожили часть отряда Ходкевича. В итоге началась затяжная война, гетман пытался укрепить гарнизон, стал собирать продовольствие. А затем несколько раз с боем прорывался к гарнизону.

Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником.

Кузьма Минин

В сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде началось формирование Второго ополчения. Состояло оно из горожан и крестьян центральных и северных районов Русского государства, поддержали его и города Поволжья. Возглавили войско Кузьма Минич Захарьев Сухорукий (земской староста Нижнего Новгорода, отвечал за вопросы «тыла») и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, он лечился в нижегородском имении (выбран военным руководителем).

Минин проявил себя как умелый организатор, и при необходимости весьма жёсткий. Так, он осуществил оценку имущества населения Нижегородчины и определил часть, которая должна пойти на нужды войска. По решению старосты, на ополчение давали «третью деньгу», то есть третью часть имущества, или, в некоторых случаях, одну пятую часть. Люди, которые не желали выделять требуемой суммы, не понимая необходимости «общего дела», передавались в холопы, а их имущество полностью конфисковывалось. К началу апреля 1612 года под Ярославлем стояло уже мощное войско.

Деятельность атамана Ивана Заруцкого и его конец

Атаман, после развала Первого ополчения, совершенно «подмял» под себя князя Трубецкого, хотя тот был родовитее. Сам себя наделял вотчинами и поместьями, по-прежнему старался протолкнуть на трон «царя Дмитрия Ивановича». Но его планы не поддержали ни Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, ни патриарх Гермоген, который назвал «царевича» «проклятым Маринкиным сынком», да и казакам «ворёнок» мил не был.

Чтобы укрепить своё положение, Заруцкий попытался захватить Ярославль, но не вышло. Затем решил поддержать третьего самозванца - Лжедмитрия III, казаки 2 марта 1612 года присягнули ему. Не удалось ему взять Москву до прибытия Второго ополчения – штурм был отбит с большими потерями. Авторитет Заруцкого среди казаков падал, до них доходили слухи о хорошей организации Второго ополчения, хорошем снабжении, выплате жалованья. Трубецкой начал переговоры об объединении сил.

Тогда Заруцкий решил устранить Пожарского – в Ярославль заслали «киллеров», казаков Стеньку и Обрезка. Но покушение не удалось, когда в толпе на площади Пожарского попытались зарезать, удар ножа на себя принял охранник князя, казак Роман. На допросе убийцы сообщили о «заказчике». Пожарский их простил и отпустил для изобличения Заруцкого. Кроме того, атамана уличили в тайных переговорах с гетманом Яном Ходкевичем.

Поэтому, когда в августе 1612 года к столице стали подходить главные силы Второго ополчения, атаман Заруцкий увел своих сторонников под Коломну (с ним ушло до половины казаков), а затем в Михайлов. С ним были и Марина Мнишек с «ворёнком».

Позже он не признал решение Земского собора 1613 года об избрании на трон Михаила Фёдоровича Романова и начал войну против нового правительства, разорил ряд городов Тульской области. Против него выслали войско во главе с воеводой Иваном Одоевским. У Воронежа произошло двухдневное сражение, после него Заруцкий перешёл Дон и к концу 1613 года занял Астрахань. Атамана поддержало терское казачество, пытался он поднять и донцов, предложив идти походом на Самару и Казань, но не вышло, его поддержало только несколько сотен. Донское казачество объявило, что казаки не хотят начинать нового «воровства». В итоге он не смог организовать нового войска для войны с Москвой.

В мае 1614 года, когда против Астрахани стали собираться серьёзные силы, посланные из Москвы и терским воеводой П.В. Головиным, Заруцкий сбежал на Яик. Там он был после схватки арестован и отправлен в Астрахань и затем в Москву. В столице его посадили на кол, «ворёнка» повесили, а Марина Мнишек умерла в заточении (по другой версии, утоплена или повешена).

Третий самозванец («Псковский вор»)

На счёт него, как и по первым самозванцам, нет достоверных сведений, считается, что это был московский дьяк Матюшка (Матвей) Верёвкин. В начале 1611 года он объявился в Новгороде и на рынке заявил, что он «чудесно спасшийся царевич Дмитрий», но был опознан и с позором выгнан из города.

Оттуда самозванец сбежал в Ивангород и там 23 марта 1611 вновь объявил себя «спасшимся царевичем», которого не смогли убить в Калуге. Жители Ивангорода оказались более доверчивыми и три дня праздновали «чудо», звонили в колокола и палили из пушек. Лжедмитрий III вступил в переговоры со шведами, но те решили, что не стоит вступать с самозванцем в соглашение.

Самозванец сформировал вокруг себя небольшой отряд и двинулся на Псков – в начале июля 1611 года, его люди расположились в окрестностях города. Начались переговоры с горожанами об условиях признания его государем. Псковичи первоначально были готовы признать «вора». Но в это время пришли грамоты Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, в них народ призывали не верить «ни Маринке с сыном, ни тому вору, что стоит под Псковом». Кроме того, отряд самозванца не отличался дисциплиной, грабил окрестности города. Узнав о приближении к Пскову крупного шведско-новгородского отряда, который возглавлял шведский генерал Эверт Горн, самозванец 23 августа убежал в Гдов.

Шведы не смогли взять Псков, горожане отбили несколько штурмов (в сентябре-октябре 1611 года). И шведский генерал Горн решил переманить на свою сторону самозванца - предложил ему стать наместником на Псковщине, но отказаться от притязаний на трон Русского государства в пользу шведского королевича. Лжедмитрий, продолжая играть роль «законного царя», отверг эти предложения.

Его силы возросли, самозванца признали несколько городов, и Лжедмитрий смог прорваться в Иван-город, хотя Гдов остался главной опорной базой. Осенью 1611 года отряды самозванца вели боевые действия против шведов, но больших успехов достичь не смогли. Псков, не видя помощи в борьбе со шведами со стороны центральных областей России, решил признать самозванца «царём». 4 декабря 1611 года он въехал в город. Зимой 1612 года казачьи отряды Лжедмитрия III совершили рейды на Дерпт и шведскую Ливонию.

Весной 1612 года его признали «царём» Заруцкий, князь Трубецкой, южные и северские города, Алатырь и Арзамас. Но третьего самозванца сгубили личные недостатки. Он вёл распутный образ жизни, растратил псковскую казну, обложил население тяжёлыми налогами, его слуги хватали на улицах женщин, девушек и тащили к «царю» на «блуд». Московские казаки, разочаровавшись в новом «царе», ушли из его отряда, сами псковичи составили против него заговор. Самозванец в ночь на 18 мая 1612 бежал из города, но вскоре был схвачен и в цепях доставлен в Псков. Лжедмитрия III посадили в клетку и выставили на всеобщий позор, затем повезли в столицу. По дороге самозванца убили.

Битва за Москву (22-24 августа, по новому стилю 1-3 сентября, 1612 года)

Второе ополчения по своей военной мощи уступало Первому, в нём было 7-8 тыс. человек, но превосходило его по организации, снабжению. Основу войска составляли казачьи конные и пешие сони (до 4 тыс.) и 1 тыс. стрельцов, остальная часть войска – это дворянское и крестьянское ополчение, горожане. Часть войска - крестьяне, мещане, часть служилого казачества - были плохо вооружены. Была надежда на поддержку остатка Первого ополчения – отряда князя Дмитрия Трубецкого, в нем было около 2,5 тыс. человек. Перед битвой войска князей Пожарского и Трубецкого принесли взаимные клятвы верности.

Польские силы были более мощными: гарнизон Кремля около 3-3,5 тыс. человек и корпус литовского гетмана Ходкевича в 12-15 тыс. человек. Польским войском руководили более опытные командиры. Его слабостью была малочисленная пехота.

Командование ополчения, учитывая разнородность своих войск, от воинов-профессионалов до крестьян и мещан, не имевших хорошего оружия, опыта войны, приняли решение обороняться. Князь Д. Пожарский знал, что гетман наступает от Новодевичьего монастыря по Смоленской дороге, и поэтому расположил основные силы непосредственно на пути корпуса противника. Позиции ополчения прилегали к стенам Белого города и располагались по земляному валу, который господствовал над местностью. Левым флангом руководил князь Василий Туренин, его позиции примыкали к Москве-реке у Чертольских ворот и Алексеевской башни. Обороной правого фланга руководили воеводы Михаил Дмитриев и Фёдор Левашов, их отряд стоял у Петровских ворот. У Тверских ворот был расположен отряд князя Лопаты-Пожарского. Основные силы под командованием князя Пожарского, Минина и князя Хованского были расположены у Арбатских ворот. Казаки князя Трубецкого должны были защищать Замоскворечье и дислоцировались на Воронцовом поле и у Яузских ворот. Их отряд был усилен несколькими сотнями из основных сил.

Утром 22-го августа силы Ходкевича переправились через Москву-реку у Новодевичьего монастыря. Гетман планировал прорваться в город через Арбатские и Чертольские ворота и встретил на своем пути укреплённый лагерь Пожарского. Навстречу войскам гетмана сделал вылазку гарнизон - со стороны Чертольских ворот, Алексеевской башни и Водяных ворот, его поддерживала огнём артиллерия со стен, но его разбили и загнали обратно в крепость. Бой с войском Ходкевича шёл с первого по седьмой час дня. Гетман, видя, что конница не может прорваться, ввел в бой пехоту – венгерских, немецких наёмники и пр. силы. Левый русский фланг дрогнул, ситуация была очень тяжёлой.

Перелом в битву внесли сотни казаков из войска Трубецкого. Князь бездействовал, пока шла битва. В итоге пять сотен, которые были выделены на помощь Трубецкому, и четыре атамана со своими сотнями (всего около тысячи человек) переправились через реку и ударили во фланг войску гетмана, поляки не выдержали и отступили.

Литовский гетман отвёл войско на Поклонную гору. В ночь на 23 августа отряд из 6 сотен из-за предательства дворянина Г. Орлова (ему обещали отдать поместье Пожарского) прорвался в Кремль через Замоскворечье. Одновременно польские войска захватили одно из укреплений (Георгиевский острожек).

Ходкевич перегруппировал силы и решил прорываться с юга, через Замоскворечье. Здесь дорогу закрывал земляной вал с остатками деревянных укреплений, его заняло ярославское ополчение, перед валами выдвинулись конные сотни Второго ополчения и часть сотен казаков князя Трубецкого. За валом располагался хорошо укрепленный Климентьевский острог (его должны были оборонять основные силы Трубецкого), а другой острог - Георгиевский - был в руках литовского гетмана.

24 августа поляки пошли в атаку, левый фланг возглавил сам гетман и воевал «аки лев». В центре наступали казаки Александра Зборовского, полк Невяровского и венгерские наёмники, на правом фланге – запорожские казаки атамана Ширая (Ширяя).

5 часов сотни Второго ополчения сдерживали натиск, затем не выдержали и стали отходить. К тому же с тыла ударил гарнизон города и совместно с казаками Зборовского и венграми захватил Климентьевский острог. Пожарский лично пытался остановить бегство дворянской конницы, но не смог, она переправилась на другой берег Москвы-реки.

Ходкевич решил воспользоваться успехом и перебросить в крепость обозы с продовольствием и боеприпасами. Но казаки, выбитые из Климентьевского острога, получив подмогу, контратаковали. Польский обоз был разрезан и частью захвачен. После этого наступила пауза, Ходкевич отвёл сильно потрёпанные силы. Сказывалась нехватка пехоты, которая была нужна, чтобы воевать в местности, неудобной для действий кавалерии. В итоге, когда войска ополчения начали наступление на лагерь поляков и валы Земляного города, которые теперь обороняли поляки, войско гетмана, которое понесло в первой половине дня тяжёлые потери, не выдержало и отступило. 25 августа оставшиеся силы гетмана выступили в направлении Можайска и далее к русско-польской границе.

Это была победа, которая предопределила исход осады, – гарнизон не получил продовольствия, боеприпасов, подкреплений, понёс большие потери в двух вылазках.

В Китай-городе и Кремле засели отряды полковников Струся и Будилы, изменники-бояре со своими семьями. Находился в Кремле и мало ещё кому известный будущий русский государь Михаил Романов со своей матерью монахиней Марфой.

У осаждённых начался голод, они съели всех лошадей, собак, кошек, ворон. Пожарский, зная об их беде, в конце сентября 1612 предложил условия почётной сдачи, гарантируя не только жизнь, но и свободный уход, со знаменами и оружием, но без награбленных сокровищ. Поляки гордо отказались, ещё и ругались.

Голод дошёл до ужасной стадии: стали выкапывать трупы и есть их, съели всех пленных, затем гулящих девок. Убивали и ели больных, слабых, ловили людей на улице, некоторые даже убивали своих родственников, описан случай, когда один польский офицер съел своих сыновей, а другой мать. Причём поляки даже засаливали человечину, делали запасы.

22 октября русские войска взяли Китай-город. Больше обороняться не было возможности, 26 октября (5 ноября) остатки гарнизона сдались и покинули Кремль. Будила и его отряд попали в стан Дмитрия Пожарского, и тот смог сохранить им жизнь, все остались живы. Позднее их сослали в Нижний Новгород. Струсь с полком попал к казакам Трубецкого, и те не стали церемониться с потерявшим человеческий облик врагом, всех поляков истребили.

Подвиг гарнизона Волоколамска

Освобождение Москвы произошло весьма вовремя, на выручку гарнизону шёл с войском король Сигизмунд. В Вязьме он соединился с подразделениями гетмана Ходкевича. Польский король отправил посольство, предлагая поставить на царство Владислава, но земское руководство отвергло его притязания.

Новый поход на Москву сорвал гарнизон маленькой крепости Волоколамск. Воевода Карамышев, видя огромную разницу в силах, решил капитулировать. Но донские станицы атаманов Нелюба Маркова и Ивана Епанчина отстранили его от командования и приняли бой.

Гарнизон отразил три штурма, казаки сделали вылазку, захватили несколько пушек. Приближалась зима, и 27 ноября польский король увёл войско. Волоколамск спас Русское государство от нового кровавого вторжения.