Сокровище Кумской долины

Община казаков-некрасовцев медленно умирает. На день жен-мироносиц мы приехали помолиться с теми, кто пронес свою культуру сквозь века гонений и скитаний. «Христос воскресе!» - здоровается с гостями местный священник отец Евлампий...

История

Кто такие некрасовцы, знают все, кто мало-мальски интересуется казачьей историей. Булавинское восстание, вспыхнувшее на Дону в 1707 году, было жестоко подавлено армией Петра I, атаман Кондратий Булавин убит. 30 тысяч «бунтовщиков» погибли, еще 7 тысяч казнены для устрашения, некоторые сосланы в Сибирь.

Один из сподвижников Булавина — Игнат Некрасов — сохранил свой отряд и ушел с ним сначала на Кубань, затем на Дунай, а оттуда во внутреннюю Турцию. По имени своего атамана казаки получили название «некрасовцы» или «игнат-казаки».

Данные о количестве ушедших разнятся от 500 семей до 40 тысяч человек. Жизнь и взаимоотношения казаков-некрасовцев с Крымским ханством, Османской и Российской империями подробно отражены в работах доктора исторических наук, профессора Южного федерального университета Дмитрия Сеня. Последним местом жительства перед реэмиграцией в Россию для казаков стало селение Коджа-Гёль (до 1938 года – Эски-Казаклар), недалеко от Мраморного моря, на озере Майнос.

Мы не будем углубляться в политическую историю последних трех веков. Забегая вперед, важно лишь отметить, что сами некрасовцы и многие из тех, кто о них пишут, трактуют известные исторические события по-разному.

Для этнографов, культурологов и лингвистов важным является тот факт, что ушедшие с Дона казаки, где бы они ни находились, жили закрытой общиной, по так называемым заветам Игната Некрасова. Быт, язык, обычаи, культура, церковный обиход, общественные отношения в Войске во многом «законсервировались» на уровне начала XVII века и стали разрушаться только с возвращением некрасовцев в Россию.



Дорога

Чтобы посмотреть, как живет современная некрасовская община, мы едем на восток Ставрополья, в села Кумская долина, Бургун-Маджары и Новокумское, где некрасовцы поселились в 60-х годах XX века. В одном из этих сел живут родители нашего провожатого, тридцатилетнего Андрея. По пути он рассказывает нам различные факты из жизни игнат-казаков в Турции и после переселения в Россию. Сам он, как и многие его ровесники, уехал из села, куда поселила его предков советская власть. Живет в Кавминводах, работает на заводе стройматериалов. «Разъехались казаки, никого там почти не осталось», – говорит он.

Вопреки распространенному мнению, в Турцию переселились не все некрасовцы. На Кубани, и особенно на Дунае оставались группы казаков, не пожелавших двигаться дальше. Последних сейчас называют «липованами».

«До Турции дошли самые воинственные», – говорит Андрей. Сейчас он часто встречает на Кавказе потомков ушедших с Игнатом Некрасовым казаков, которые помнят, откуда они, но уже полностью утратили свои традиции и ассимилировались с местным населением.

В начале XX века, вопреки первому завету Игната («при царях в Россию не возвращаться»), началось переселение казаков в Российскую империю. Причина – начавшийся призыв некрасовцев в турецкую армию, что также запрещалось внутренними правилами общины («казакам в солдаты дороги нет»). Сегодня их потомки живут в Приморско-Ахтарском и Усть-Лабинском районах Краснодарского края и возле Сочи.


Улица в Кумской долине. Фото автора

Последняя волна миграции некрасовцев из Коджа-Гель пришлась на 1962 год, большая часть оставшейся общины переселилась в СССР, часть отправилась к единоверцам в США, всего одна семья осталась в Турции.

Краеугольным камнем существования казаков-некрасовцев была и остается религия. Даже сегодня, с разрушением традиционного уклада жизни, подавляющее большинство из них остаются старообрядцами. Еще Кондартий Булавин в своих письмах к кубанским казакам указывал на то, что «российские власти хотели было христианскую веру ввести в еллинскую веру» как одну из причин восстания.

Примат религиозных законов в жизни общины установлен в заветах Игната Некрасова, порой настолько жестких, что их выполнение кажется невозможным. «И они реально существовали и соблюдались?» – спрашиваю я Андрея, тот отвечает утвердительно.

«Если кто хотел пожертвовать на храм, ночью приводил тайно бычка или овечку и привязывал к церковной ограде. Детей беспризорных не было, всех разбирали родственники. После службы в церкви и общей трапезы собирали еду старикам, кто сам жил, и дети несли им, никого не бросали», – перечисляет мой собеседник негласные обычаи казаков.

«Ну там по заветам и смерть предусматривалась, за кражу, за супружескую измену, все соблюдалось?» – допытываюсь я. «Чтоб измены были, никто не помнит из родных, а за кражу — да… Просто другими способами не выжить было, анархия бы началась», – поясняет Андрей.

Мы подъезжаем к селу. В самом населенном пункте все обычно, дома из белого кирпича, стандартные улицы, даже не верится, что здешние старики и много поколений их предков родились и жили не в России, а в Турции.

Богослужение

Подходим к храму, стоим, осматриваемся. Воскресный день, праздник жен-мироносиц, но людей приходит немного, в основном — бабушки преклонного возраста. Следую за одной из них, захожу в церковь. На входе мне сильно удивились и сказали, что эта дверь для женщин, мужчинам — в другую.


Храм в Кумской долине. Фото автора

Действительно, в левой стене храма, ближе к алтарю, есть другой вход, где мужчины уже собрались на молитву. Храм условно разделен на переднюю часть, где стоят мужчины, и заднюю — для женщин. Даже к кресту после службы каждый прикладывается на своей половине. Впрочем, незримая линия преодолима: ее постоянно пересекает женщина, ухаживающая за подсвечниками — кстати, она тут единственная в традиционной одежде казаков-некрасовцев.


Женщина в традиционной одежде казаков-некрасовцев тушит свечи. Фото автора

Свечи лежат в деревянном ящичке, сбоку прикреплена картонка с надписью «5 руб», рядом коробка из жести и отверстие для монет. Подходи, бери сколько нужно, жертвуй на храм. Отсутствие свечного разнообразия — тоже, скорее всего, отголосок старых традиций, игнатовские заветы пресекали любое имущественное, социальное и финансовое разделение в казачьей среде. Запрещалось работать друг на друга, владеть землей, треть доходов все отдавали в общий «кош», которым распоряжался круг, где все равны.

Служба началась. Хор строго мужской, как и обещал Андрей. Из молодых в храме один парень в спортивном костюме, ему дают читать, пусть привыкает. Основную нагрузку берут на себя отец Евлампий и Семен Иванович Милушкин. Голоса у них очень похожи, пение специфическое, строго в унисон.

Но мужчин не хватает, и позже к ним присоединяется одна женщина. «Обленились», – с тоской прокомментирует потом мой вопрос Андрей. Чтение Апостола тоже своеобразное, сложно поддается описанию. Чтоб послушать его, к некрасовцам периодически приезжают ученые из Санкт-Петербурга и Москвы, все записывают. Один из гостей позже на трапезе сказал, что слышал подобное чтение только в Сербии.

Служба заканчивается, в центр храма выносят книгу и читают поучение. Желающие подходят к священнику и просят у него благословения.


Желающие получить благословение подходят к отцу Евлампию. Фото автора

Гостей приглашают на трапезу, а Семен Иванович демонстрирует нам искусство колокольного звона. Затем в звонницу приходят дети: по правилам, до отдания Пасхи попробовать свои силы на колокольне может каждый желающий.


Семен Иванович Милушкин звонит в колокола. Фото автора

За столом нам предлагают традиционное блюдо некрасовской кухни — мелко нарезанный салат из белка яйца с зеленью. «А где мальчик, который раньше читал Апостола?» – спросил один из гостей у хозяев. «Это мой внук, – говорит одна из пожилых женщин – он сейчас в Буденновске, учится в медучилище, будет поступать в Питер на врача. Ох, хоть бы поступил».

Расспрашиваем про жизнь в Турции, не притесняли ли их за христианство.

- Турки, хоть и магометане, а люди религиозные, понимают, что вера для человека это все. Пасху праздновали неделю, в своей одежде ходили, звонили в колокола целыми днями, турки слова не говорили, что мы мешаем или что-то еще.

- А тут?

- А тут да. Кресты снимали, церковь долго не строили, высмеивали… Хотя обещали, что все будет. Мы и Косыгину писали, толку не было.

Некрасовцы рассказали, что в Турции у них было много церквей, здесь же общину разделили на три населенных пункта и построили только две церкви, но и те сегодня не заполняются. Говорят, что их обманули, они хотели поселиться на Кубани, к своим родственникам, осевшим там ранее, либо на Дону. «Обещали золотые горы, а кинули в голую степь», – комментируют они то, как с ними поступили.

На прощанье казаки-некрасовцы настойчиво приглашают всех в гости еще раз. Они рады поделиться тем сокровищем, которое они и их предки пронесли сквозь три столетия, со всеми желающими. Но оно мало кого интересует, кроме ученых.