«Одно наше присутствие на Кавказе — уже государственная служба»

Анатолий Черкашин, атаман Терско-Сунженского казачьего общества, которое действует на территории Чечни, рассказал «Кавказской политике» о положении казаков в республике и о том, как складывается диалог казачьего общества с чеченскими властями. Также атаман прокомментировал обращение казаков к президенту о передаче им 100 тысяч гектаров земли, Кизлярский коньячный завод, квоты на ловлю морепродуктов в Каспийском море.

Напомню, недавно прошёл Войсковой сбор Терского казачьего войска в городе Лермонтове, на котором было принято обращение к президенту РФ с просьбой передать казакам и т.д. Атаман Черкашин считает, что вопросы на Сборе были поставлены правильно.

«Почему мы малыми народами занимаемся, для них всё делаем, а на казачество — рукой махнули?» — отметил атаман. — Я поддерживаю Клименко [атамана Терского казачьего войска — «Кавполит»], он правильно вопросы поставил: есть указы президента в отношении казачества, которые не работают. Конечно, про Кизлярский завод ещё нужно обсуждать. Но почему бы не выдать квоты на ловлю рыбы в Дагестане? Казаки попросили малость».

«23 года мы казну пополняли, но всему приходит конец»

«Все говорят: «казаки сделали историю России». А казаки влачат жалкое существование. Все говорят о патриотическом воспитании, о духовных ценностях, православии и так далее. Но на любое войсковое мероприятие нужны деньги», — рассказывает Черкашин.

В основном сегодня казаки делают всё на свои вложения — в пример Черкашин приводит атамана Воронцово-Александровского казачьего общества Владимира Чурина, казаков Степновского казачьего общества.

«Они — крепкие фермеры, и не ждут от казачества что-то, а сами вкладываются, строят церкви. Содержат казачьи классы, выделяют деньги на инвентарь. У них земля, с которой они сами кормятся, а ещё и помогают всем. Не у всех получается такая хозяйственная деятельность, не у всех такое положение», — рассказывает атаман.

В самом Терско-Сунженском обществе всё держится на вложениях фермеров. Черкашин рассказывает: «23 года выходили из положение, наши фермеры платили взносы, казну пополняли, но всему приходит конец».

Одна из просьб, изложенных в обращении Войскового сбора к президенту — создать в каждой республике СКФО республиканский казачий центр. На Ставрополье такой центр уже существует. Там финансируется небольшой штат. Что касается Чеченской республики, то здесь такого пока нет.

Из-за этого негде, например, сыграть свадьбу, поэтому все молодожёны едут в Моздок. Ни у одного казачьего общества, окромя Ищерского, нет собственного помещения. Сама казачья управа Терско-Сунженского общества размещается в помещении, принадлежащем церкви.

«Я уже 24 года в казачестве и могу с уверенностью сказать — на голом энтузиазме много не сделаешь», — рассказывает Черкашин. — «Другое дело, если будет направленная политика федерального центра, что должен быть республиканский казачий центр с определенным штатом. И деньги будут идти тогда из федерального центра, а не из республики — республика дотационная.

Это будет прозрачно, с нас смогут в любой момент спросить: на что вы потратили деньги, какую работу вы провели. Вот это было бы дело. А сейчас мы думаем, как мы будем проводить праздник Терской казачки, откуда средства взять».

В станице Наурской 29 июня будут чествовать наурских казачек, которые отстояли в 1774 году от нападения турок и были награждены за это императором. Однако с финансированием этого мероприятия — проблемы. До того, по рассказу Черкашина, были такие же проблемы, когда надо было экипировать команду казачат и послать её на Ставрополье (в Железноводск) на фестиваль «Казачьему роду нет переводу».

«Мы все уповали на федеральный центр»

Черкашин вспоминает, что в 2011 году в ежегодном Послании Федеральному Собранию президент России обозначил в качестве одной из ключевых целей государственной политики этнокультурное возрождение, и была создана программа этнокультурного возрождения.

«В рамках этой программы федеральный центр выделил на казачество миллиарды рублей. Но всё это проходит мимо нас. Хотя мы — патриоты России и готовы ей служить», — сокрушается атаман. — «Если бы деньги определенно пошли на Терское войско, и мы бы рассказали, что уже делаем и что могли бы делать, каков наш потенциал, мы бы сделали многое. Если федеральный центр сейчас активизирует всё, чтобы всё работало, нам этого будет достаточно. Мы понимаем сегодняшнее положение нашей республики, поэтому все уповали на федеральный центр».

В то же время, Черкашин отмечает, что ситуация в Чеченской республике улучшается — из неё уже никто не уезжает. Наоборот, сюда едут русские. В том числе, по утверждению атамана, учителя из Кабардино-Балкарии. Черкашин также рассказал, что на минеральный курорт «Серноводск-Кавказский», который возрождается сейчас в Сунженском районе республики и будет запускаться в этом году, приедут работать русские из Кисловодска — весь обслуживающий персонал и врачи.

Помимо программы этнокультурного возрождения атаман вспоминает ещё один документ — «Стратегию социально-экономического развития СКФО до 2025 года», подписанную полпредом президента Хлопониным в 2010 году. В «Плане по реализации» этой стратегии 16-м пунктом определено «восстановление и развитие системы традиционных для казачества форм землепользования в Северо-Кавказском Федеральном округе».

«Это значит, что всем субъектам надо подать предложения о возрождении и развитии казачьего землепользования», — комментирует Черкашин.

В Чеченской республике сегодня строится Казачий культурный центр в Червлёной, Казачий культурный центр в Дубовской и в Шелковской. В Наурской Глава республики собирается строить совместный центр толерантности.

Однако главной проблемой Терско-Сунженского казачьего округа остаётся безземелье. «Надо давать или казакам крестьянско-фермерские хозяйства, или давать, как и гласит Закон об использовании земель сельхозназначения и Земельный кодекс, землю в аренду казачьим обществам», — считает Черкашин. Пока что ни того, ни другого не происходит.

Диалог с чеченскими властями пока не дал результатов

Атаман Черкашин рассказывает, что он пытался решить вопрос с выделением земли через экс-премьера Чечни Одеса Байсултанова. Просил кредит под бизнес-план, который предполагал передачу казачьей общине 460 гектаров земли (в дополнение к имеющимся 40 гектарам крестьянско-фермерского хозяйства, на которых выращивают сено) и территории разваливающегося плодопитомника в Наурской.

Там можно было бы сделать казачье подворье, а также конно-спортивную школу: сейчас есть 4 арабские лошади. Казаки, по словам Черкашина, могли бы также заниматься овощеводством, разведением красной рыбы.

В Наурском районе просили также 1000 гектаров пастбищ, и в Шелковском районе — 500 гектар пашни и 2500 — пастбищ, на сегодня никем не используемых. Хотели развивать животноводство — пасти крупный рогатый скот. В итоге бизнес-план приняли, и на этом всё закончилось.

Тогда атаман попробовал действовать через Галаса Таймазханова — министра промышленности и энергетики Чечни. Таймазханов передал всё наверх, где ответили вопросом: «А деньги разве есть у казаков на это?».

В конце концов, Черкашин задал этот вопрос лично Главе республики в присутствии Хлопонина. Тогда, как рассказывает атаман, поднялся Байсултанов и сказал: «Он исчисляет землю уже тысячами гектар. Он много хочет».

Черкашин сокрушается, что из всех казачьих регионов только в Чеченской республике нет Программы поддержки казачества. Притом, что, по словам Черкашина, именно здесь у казачества есть потенциал быть «впереди планеты всей».

В 2012 году в Программе Министерства по делам национальностей Чеченской республики на развитие казачества было запланировано 20 миллионов рублей, о чём Черкашину сообщил лично директор Департамента национальной политики Миннаца ЧР Вадуд Гериханов. По словам Черкашина, каждый год выделяется примерно такая сумма, а в 2008 году и вовсе было заложено 60 миллионов. На эти деньги можно было бы явно сделать больше.

Но, несмотря на то, что все дела всегда были на счету у реестрового казачества, то есть у Терско-Сунженского общества, Гериханов всегда оказывал протекцию только небольшой общественной организации «Гребенские казаки», находящейся в Шелковском районе республики. Во главе этой организации стоял некий Лоськов — бывший заместитель главы администрации Шелковского района Хусейна Нутаева.

Благодаря поддержке сверху «Гребенские казаки» получили 5900 гектар земли. Соответствующая информация прошла через Минэкономразвития, и теперь там думают, что казаки в Чечне обеспечены землёй. На самом деле Лоськов просто отдавал землю в аренду. ВТерско-Сунженском обществе о том, что такая земля была выделена, вовсе узнали сосем недавно.

Рамзан Кадыров тоже не знает, кому была выдана земля. Он знает только, что у казаков есть земля, зарастающая бурьяном. Однако, даже часть этой земли не была предоставлена Терско-Суженскому казачьему обществу. Тем более, что «Гребенских казаков» исключили из реестра юридических лиц, а землю у них изъяли.

«Если бы у нас была земля, мы бы тоже получали какую-то прибыль и направляли её на развитие казачьих обществ, на все наши мероприятия», — объясняет Черкашин. — «Даже если земля будет выделена нам не на территории республики, а в Ставрополье, всё равно это — рабочие места. Наши казаки смогут туда есть работать, даже вахтовым методом.

Одна итальянская фирма готова заключить договор с казаками, если у нас будет не меньше 30 гектар земли. Наша земля, наша рабочая сила, а они её обучают и предоставляют технику. Я думаю, это нормально. Наши казаки будут работать, Терское войско будет получать с этого доход».

«С нами заигрывают, а потом забывают»

«Это было первое заявление терских казаков», — объясняет Черкашин, возвращаясь к обращению Войскового сбора в Лермонтове к президенту. — «Дальше оно может и жёстче быть. Потому что как сказал Михаил Клевцов, советник Канокова, “одно наше присутствие на Кавказе уже есть государственная служба”.

Если мы нужны государству, пусть что-то делают. А если не нужны, то пусть так и скажут: никакие вы не казаки. А то вроде с нами заигрывают, когда выборы подходят (дескать, надо выбирать, вы же патриоты), а потом забывают. Да, мы патриоты. И мы не встаём поэтому в ряды Болотной — не хотим участвовать в развале России. Но, в то же время, и к нам должно быть соответствующее отношение.

Думаю, пока мы не достучимся до Главы России, ничего не будет», — заключает атаман.