Горцы во казачестве

Стремительное возрождение казачества на Северном Кавказе является не столь уж гладким процессом. Этот процесс возрождает к жизни глубинные пласты кавказской памяти, в которых казаки и горцы более полвека стояли по разные стороны кавказских линий. Порождает он и такие неожиданные и не до конца понятые «побочные эффекты», как вступление в ряды казачества кавказской горской молодежи. Но даже при этом послужить глубинному единению Кавказа казачество вряд ли способно.

За Доном и Кубанью – Кавказ

Основная масса казаков приходится на, так сказать, традиционные для казачества земли – территории «Всевеликого войска Донского», Кубани и Волгоградской области. Из общего числа казаков почти 95% проживает на территории ЮФО.

Вслед за этими территориями по числу казаков следуют регионы СКФО. В республиках Северного Кавказа живет всего 3% от всех казаков.

Не секрет, что русское население Северного Кавказа сегодня достаточно активно перебирается в центральную Россию, ближе к мегаполисам. «На востоке Кавказа русские стали исчезающим этническим меньшинством», — пишет известный журналист Иван Сухов.

Согласно переписи населения, почти во всех кавказских республиках наблюдается отток русских жителей. Но в тоже время, согласно официальным данным в этом регионе растет число вступающих в ряды казачества. Кто же пополняет казачество на Северном Кавказе? В казаки подались коренные жители Кавказа.

Осетинское казачество

Так, в Северной Осетии, по утверждению казака Александра Киргуева, «наверное, половина казаков осетины». И главой Аланского республиканского окружного казачьего общества является осетин — Харитон Едзиев. В Осетии активно в казачье общество вступают представители молодого поколения.

На этот счет у жителей республики есть разные мнения. Многие относятся к вступлению осетинской молодежи в казачество достаточно хорошо – как к службе в армии. Уроженка города Владикавказ Залина Дзасохова говорит, что вполне довольна тем, что ее сын стал казаком: «У них только хорошему учат. Мужчину из него сделают, а так бы стал бездельником или наркоманом, как многие в Осетии».

Но есть и другое, противоположное мнение, которое высказывают некоторые специалисты. Так, юрист Иван Габараев утверждает, что осетинская молодежь становится казаками лишь из-за того, что они и есть те самые «бездельники».

Данная точка зрения апеллирует к сегодняшнему прогрессу в развитии казачества как мощной структуры, контролируемой непосредственно президентом России. А также учитывает те шаги, что уже сегодня сделаны – например, закон о создании Всероссийского казачьего войска прошлого года, или рассмотрение вопроса о признании новой профессии – «казак» и т.д.

Исходя из этого, сегодня в регионе многие воспринимают казачество, как достаточно выгодное и совсем безоблачное будущее для вступающих в его ряды.

Ингушское казачье войско

Если осетины-казаки, все-таки, вещь для Кавказа привычная, то вот такое веяние нового века, как казаки-ингуши вызывает острую полемику, как в казачьей среде, так и в научно-экспертной. В определенной степени эту остроту передает электронный ресурс Союз русского народа, позиционирующий себя, как «официальный сайт Собора русского народа».

На электронных страницах этого ресурса атаман Владикавказского округа Терского Казачьего войска Александр Кабаков некоторое время назад с сарказмом отзывался о том, как «казачество Ингушетии с воодушевлением восприняло принятие Закона РФ «О государственной службе российского Казачества».

Его внимание привлекло сообщение о том, что «казачий генерал, атаман Ингушского казачьего войска Магомед Батыров с удовлетворением рассказал, как, и какая работа ведется в войске, как проводятся станичные и хуторские круги, избираются атаманы…» По сообщениям СМИ, в ингушском казачьем полку состояло почти 2 тысячи человек.

«Казалось бы, что плохого в том, что казачество возрождается, — пишет Кабаков, — Но позвольте спросить господина Батырова и его соратников: «Какое именно казачество они возрождают?» По определению, возрождается то, что уже существовало, но ведь ингушского казачества и, соответственно, ингушских казаков никогда в истории и в помине не было».

С его слов, в истории известны случаи, когда ингуши, преимущественно офицеры, служили в казачьих частях. Но отдельных ингушских казачьих формирований, как утверждает Кабаков, не существовало. Автора очень волнует, для чего вообще затеяли в Ингушетии всю эту возню с казачеством.

Обвинив ингушей в выдавливании «потомственных казаков» из республики, Кабаков разоблачает целый заговор новоявленных ингушских казаков против казаков «настоящих». Как аргумент он приводит слова самого атамана Магомеда Батырова: «Отныне у нас будет штат и постоянное финансирование, которое будет осуществляться из федерального и местного бюджетов».

«Как говорится, вот где собака зарыта», — резюмирует атаман Кабаков. И далее продолжает: «Для любого знатока истории казачества на Северном Кавказе само появление казаков-ингушей звучит как издевательство перед исторической памятью и наследием предков кавказских казаков».

С его слов, если дело пойдет именно таким образом, то следует ожидать появления Чеченского казачьего войска, в атаманы которого он тогда прочил «реабилитированного Шамиля Басаева».

Процессы «бурного возрождения» ингушского казачества не обошлись и без жестких столкновений. Два года назад дом председателя старейшин Союза казачьих объединений Асхаба Барохоева в Назрани и дом наказного атамана ингушского казачества Абдул-Карима Экажева в Экажево забросали гранатами.

По словам Барохоева, ему сложно сказать, кому было выгодно это покушение. Но сами ингушские казаки, несмотря на едкую критику в свой адрес со стороны казаков русских, позиционируют себя, как силу противостоящую отторжению Кавказа от России.

По словам того же Барахоева, «программа по возвращению русскоязычного населения в Ингушетию, одним из инициаторов которой он и является, предполагает наличие множества противников и врагов».

«Мы твердо стоим на своей позиции и хотим, чтобы как в нашей республике, так и между Россией и Ингушетией всегда были мир и законность», — заявил после инцидента Абдул-Карим Экажев. «Поэтому, чтобы сейчас не предпринимали наши противники, им не удастся сломать нас», — подытожил Экажев.

Черкесские корни казаков

Из всех республик Кавказа больше всего казаков в Карачаево-Черкесии. Несмотря на бывшие в истории конфликты во взаимоотношениях казаков и местных мусульманских народов, сейчас население относится к ним с уважением.

Так, например, в митинге, проведенном в Черкесске в конце января в память репрессированных в советское время казаков, участвовали, помимо представителей казачества, и жители республики других национальностей.

По мнению заместителя атамана Кубанского казачьего войска Николая Первакова сближение кавказских народов и казаков имеет исторически оправданную основу: «Казаки и народы Северного Кавказа связаны общей непростой историей, и сейчас потомки некогда репрессированных народов объединены стремлением жить в мире и возрождать свои традиции».

Помимо всего прочего, в Карачаево-Черкесии с недавнего времени стала получать широкое распространение идея родства казаков Юга России и Северного Кавказа с черкесами. Некоторые национальные общественные деятели на этой почве стали выказывать свою поддержку в адрес казаков.

В качестве подтверждающих родство фактов приводятся исследования ученых. Например, фраза известного ученого Карла Коха: «Вероятно, из черкесов возникли как днепровские, так и донские казаки». Об же пишет и Эдуард Джегутанов, называя приемлемой версию о том, что казаки возникли «в результате смешения русско-украинского и черкесского этносов».

В Кабардино-Балкарии и Адыгеи число казаков также весьма высоко. В ряду этих республик теперь можно назвать и Ингушетию, и Чечню. Если раньше, в самом начале 21 века, на территориях обеих республик было 3 и 4 казака соответственно, то теперь эта цифра возросла в десятки раз.

А в Чеченской Республике существует даже такая должность, как советник главы Чеченской Республики по казачеству. Занимает эту должность глава Терско-Сунженского окружного казачьего общества Анатолий Черкашин.

Грани реальности

Все происходящее на Кавказе с казаками очень внимательно анализируется и оценивается, как и гражданами, так и экспертами. Если вычесть радикальные оценки, то на Северном Кавказе на укрепление позиций казаков смотрят с двух позиций.

Первая позиция учитывает многократное увеличение численного состава казачьего войска за весьма короткий промежуток времени. А также повышенное внимание и даже определенную трепетность по отношению к казакам со стороны властей, которые сейчас почти полностью забрали казаков под свою опеку.

Добавив сюда также благосклонное отношение к казакам в СМИ, можно предположить, что казаки – ни что иное, как попытка укрепления военно-силового режима на не очень спокойном Северном Кавказе. Принимая во внимание резкое обострение ситуации в ряде республик, резонно предположить, что властям казачество, как возрожденное силовое сословие, как раз кстати.

Вторая позиция заключается в восприятии сегодняшних казаков, как порождения бурных процессов возрождения того самого «старого» казачества. А Кавказ в те времена был одним из основных мест нахождения казачьих войск. С этой позиции — сегодняшние казаки – это возрожденный этносоциальный элемент кавказской истории.

Историк Георгий Гешев утверждает по этому поводу: «все до конца не ясно. Это не похоже на возрождение. Это скорее есть сотворение чего-то нового, миссия которого не ясна, но она точно не будет той, что была у настоящих казаков — воевать. Тут даже название нужно новое. Например, неоказаки».

Не наливайте поколение новое в ряды старые…

Знать, чем обернется воссоздание казачьего сословия, очень важно для Кавказа. Хотя бы по причине того, что уже сегодня многие кавказские подростки уходят в ряды казачества. Если ли верная приведенная выше версия, то кавказские юноши сегодня пополняют ряды структуры, которая будет призвана взять бушующий Кавказ в силовой обруч. И казакам в этом процессе будет отведено не последнее место.

Если верна приведенная выше вторая версия, то кавказские юноши, пополняя ряды казачества, участвуют в воссоздании того сословия, которое несколькими поколениями их предков воспринималось, если не как откровенно враждебная, то точно как конкурентная сила.

Идеален был бы конечно вариант, при котором и казаки и горцы вместе участвовали бы в процессе обеспечения безопасности и процветания нашей страны. Однако, думается, что для этого нужны совершенно иные формы организации и военно-патриотического воспитания молодежи.

Поскольку, как бы много кавказцев ни вступало в ряды казачества, этот проект стать площадкой единения кавказских народов не способен. Как не был бы к тому способен такой фантастический проект, как попытка привлечь русско-казачье население региона массово вступать в ряды гипотетической организации «мюридов и муртазеков имама Шамиля».