Черских Геннадий Александрович

Часы остановили бег,
Асфальт расплавила жара.
Застыл на месте Аксуек,
Настала летняя пора.

И солнца раскаленный шар
В безоблачном высоком небе.
И от песков исходит жар,
Сжигает листья и побеги.

Прохладу вечер принесет,
Рубины звезд и прелесть ночи.
Одно мгновенье – и восход
Вновь лето сделает короче.

Так случилось, от края и до края,
Исходил я ее поперек.
Сторона ты моя дорогая,
Без тебя я прожить бы не смог.

Ширь полей, твои реки и горы,
И альпийских лугов красота,
И морей глубина, и просторы,
И цветущих деревьев фата.

Не могу я мечтать о чужбине,
Как бы трудно здесь ни было мне,
Жив и счастлив тобой я поныне,
Долгих лет я желаю тебе.

Окраска ястебиная кукушки
Смущает видом певчих мелких птах.
В защиту гнезд от дерева макушки
Летят на встречу «радости в гостях».

Гнездо известно, отвлекая видом,
Оставит незаметно в нем яйцо.
Года считает под древесным грибом,
Опишет в воздухе привычное кольцо.

Весенний лес, в цвету стоит опушка,
И разошлись на славу соловьи…
Идут года, считает их кукушка,
Считает всем, но только не свои.

Горизонт был светел, небосвод был чист,
Вдруг сорвался ветер, закружился лист,
Молния сверкнула, гром враз прогремел,
Бурей ветки гнуло, ветер засвистел.

Небо прохудилось ливневым дождем,
Радуга скатилась в красно-голубом.
У опушки леса – воин и боец –
Дуб, степной повеса, спас собою лес.

Молния метнула огненный кинжал,
Кроною своею он его принял.
Птицы осмелели и поднялись ввысь,
Трелями своими объявили жизнь.

Здесь все немного необычно:
Дожди с туманами, мосты.
Трамвайчик на реке привычно
Избавит мир от суеты.

Невы спокойное теченье,
Гранита строгость берегов,
Восторг души и восхищенье
От вида парков и садов.

Исчезли мысли и слова,
Слова мы слушали чужие.
Пальмиры реки, острова
И эполеты золотые.

Ищу тебя я, вглядываясь в лица,
Но вижу лишь чужие мне глаза.
Река людей по улицам струится,
И смех звучит, и чьи-то голоса.

Ты где-то здесь, я знаю, где-то рядом.
Но растворилась каплею в реке.
Тебя ищу я напряженно взглядом,
Найти пытаюсь рядом, вдалеке.

Поток людской течет, куда-то манит,
И жизнь кипит, не видно берегов.
Тебя не вижу, будто ты в тумане,
Твоих не слышу я в толпе шагов.

Весенний Невский в праздничных огнях,
Людской поток навстречу бурно мчится.
С цветами и с билетами в руках
Спешим в театр, боясь с маршрута сбиться.

Об этом я не думал, не мечтал,
Восторг души, хрусталь и звон бокалов.
В экстазе публика и в упоенье зал,
На сцене Хворостовский, Темирканов.

Банкетный зал, шампанское, фуршет,
Как чисты помыслы и благородны лица.
И невозможно здесь услышать «нет»,
И невозможно в чем-то повториться.

Вагон качает мотовоз,
Гуляет ветер на перроне.
С завода в город нас привез,
Он самый главный, он в законе.

Завод ремонтный позади,
Холодный снег лежит, не тает.
И Новый год, что впереди,
Надежду, счастье обещает.

Снежинка тает, как слеза,
Поет Валерий Ободзинский.
Со мною ты, твои глаза,
Тепло души и холод финский.

Вино, шампанское шипит,
И пузырьки стремятся к свету.
И время быстро пролетит,
И старый год запишут в Лету.

Мелодия звучит, в окно стучится лето,
Черемуха в цвету, накинула вуаль.
И снова до зари, до самого рассвета
Колышет ветер дверь и манит снова вдаль.

По утренней росе, по яблоневому саду,
Как в детстве, босяком я не спеша пройду.
Мне очень хорошо и ничего не надо,
В небесной синеве я ласточку найду.

Ах, Родина моя, тобой хочу гордиться!
Широкие поля, подковы узкий лес.
Колодезной водой я не могу напиться,
Березки под окном прекрасней всех невест.

Снова в парке шумит листопад,
Опустели дорожки, скамейки,
Загрустил в тишине летний сад,
И скучают такси-канарейки.

По каналам застыла вода
В обрамлении сером гранита.
Чайки крик над Невой иногда,
В тучах небо, и солнце закрыто.

От прогулок по быстрой реке
Отдыхает уставший трамвайчик.
И построил свой дом на песке
Вместе с бабушкой маленький мальчик.

Ивы в рогатульках,
Иглы у сосны,
Слезы на сосульках –
Вестники весны.

Тиканье синицы
Средь плакучих кос.
И острее спицы
Дятла шило-нос.

Солнце ярко светит,
Подрастают дни.
И смеются дети,
Подросли они.

С чучелом соломы
Проводы зимы.
Радостны и новы
Вестники весны.

В океане твоих глаз
Утонуть бы мне сейчас.
Что наполнены такой
Бесконечной глубиной.

Вновь коснуться твоих рук,
Голоса услышать звук,
Чтоб гитарная струна
Всколыхнула, как волна.

Чтобы словно невзначай
Мы на кухне пили чай.
Говорили ни о чем
И закрыли дверь ключом.

Уходят года далека, безвозвратно,
И дни чередою, не сразу, не вдруг.
Уходят они с тоской непонятной,
Двенадцать прошло, закончился круг.

И новый начнется, все будет сначала,
Бокалы с шампанским и песни звучать.
В них будут слова и тайны начало,
И кто-то с надеждой будет их ждать.

И звездное небо, и праздничный вечер,
Волшебная ночь, сгорает свеча.
И тонкая шаль украсила плечи,
И сердце открыто, не надо ключа.

Нас распинают каждый день.
Россия! Ты ли не Голгофа?!
Нависла над тобою тень,
Не слышно голоса и вздоха.

Свой крест несешь, и ношу ту
Ты не отдашь, живя, страдая.
Распятье примешь, и к кресту
Прибьют тебя, кнутом стегая.

Россия! Ты во всем проста,
Идешь дорогой неизвестной.
Отдашь себя ты за Христа,
И вспомнит Царь тебя Небесный.

Поют монахи, их словам
Внимает кротко Валаам.
До купола и строгих рам
Молитвою наполнен храм.

Поклоны бьют, кто в пояс, ниц,
С надеждой глаз и светом лиц.
Целуют миром образа
Паломники, подняв глаза.

К святыням северной земли
Идут по морю корабли.
И ночью никогда не спит
Маяк и с ним Никольский скит.

Тебя я помню, не забыл,
Была ты лучшей, безусловно.
Мне жаль, тебя я не любил
Душой своей неугомонной.

Но ты подарена судьбой,
Я помню день и помню вечер,
Как восхищался я тобой,
Как интересна ты, замечу.

Твое еврейство, как бальзам,
Какая мы с тобою пара!
Я понимал все по глазам,
Ты совершенство, моя Сара!