Как степновские казаки волю завоевывали

В гости к степновцам меня вез племянник районного атамана – дюжий двухметровый хлопец лет 22–23. В дороге спокойно курил, а на въезде в Зеленую Рощу, завидев издали на дороге какого-то парня, скомкал в пепельнице только что прикуренную сигарету.

– Это мой старший брат, – объяснил он.

– И что – брат не знает, что ты куришь?

– Знает и сам смолит, но при отце тоже никогда сигарету не возьмет. У нас младший в присутствии старшего никогда не закурит.

Во как. У степновских казаков с дисциплиной вообще строго – и в семьях, и в самом обществе. Иногда гости, впервые попадая на районные и станичные казачьи праздники, искренне удивляются: как так – самогонки на столах нет. А вот так: на иных торжествах станичники наполнят домашним вином чарки – один раз, второй и третий. И все – для того чтоб песни послушать да попеть, на пляску казачью полюбоваться и самим сплясать, напиваться вовсе не надо. А зачастую и совсем без спиртного обходятся… Ну в семье не без урода, конечно. Но если у какого казака случается запой, лечат его радикальным старым казачьим методом – ногайкой. Пьянству тут – в прямом смысле – бой.

Правило «в походе – сухой закон» действует в постоянном режиме. Периоды бывают такие, что иной день по напряженности можно приравнять к походу.

А Степновский район в полной мере оправдывает свое название. Степь тут до самого горизонта и в одну сторону дороги, и в другую. Потом прямо перед тобой, словно из-под земли, вырастает одно селеньице, рядышком с ним – другое. Так они и «кучкуются» – словно жмутся друг к дружке. Так, наверное, нашим далеким предкам, селившимся в этих прокаленных солнцем просторах, было сподручнее. Места-то здесь и в екатерининские времена, когда нынешний восток Ставрополья стали обживать первые поселенцы, были не шибко спокойными.

Ногайцы, чьи предки сюда намного раньше прикочевали, с новыми соседями дружбы водить поначалу не думали, а вот кой-чем поживиться наведывались. Но и те в долгу не оставались. Вот Варениковское раньше называлось Яман (в переводе с ногайского – плохой). Нынешнее название село получило в советские годы – в честь какого-то комсомольца Варенникова. Но на географической карте Степновского района только одна революционная «отметина». Названия сел здесь красивые. До революции люди, обживавшие этот уголок степной плодородной земли, дали своим селам царские имена. Романовская и Ольгино. Правда, первое после революции переименовали в Зеленую Рощу, а второе так и носит имя великой княгини Ольги. Не разобрались в «царском происхождении» названия товарищи большевики.

Сто лет назад на этой благодатной земле растили не только хлеб, но и розы – сохранились исторические свидетельства, что здешний сорт роз даже в Париже ценился.

Но в последние двадцать лет на востоке Ставрополья не о розах – о шипах зачастую говорить приходится. Да о земле, которую нужно бы поберечь. Чтоб не осталась она, кормилица, только в воспоминаниях, как те дореволюционные цветы. Причин тому много: печальное лидерство Ставропольского края по количеству обанкроченных сельхозпредприятий, несовершенство законодательства, позволявшего в течение длительного времени относиться к земле как к предмету торга, влекут за собой и невеселые последствия: арбитражные суды тонут в исках по земельным вопросам, сами земельные разногласия зачастую не укладываются только в плоскость споров между хозяйствующими субъектами. На Ставрополье в этих спорах в подавляющем большинстве случаев поверх бытовой основы неотвратимо проявляется национальная составляющая.

Но, как бы ни цинично применительно к вышесказанному это звучало, нет худа без добра. В этой обстановке стабильной напряженности в Степновском районе сформировалось и самоорганизовалось очень сильное казачье общество. Многие говорят, самое сильное в Терском войске.

Вот уж больше 20 лет прошло, а в Зеленой Роще до сих пор вспоминают, как привез фермер Иван Уваров из Зеленокумска листовку Союза казаков России, где говорилось о возрождении казачества, о формировании в городах и станицах казачьих обществ, которые, объединившись, смогут и землю пахать, и защищать ее, родимую, от всех посягательств. Вот и образовали братья Уваровы, их школьный друг Юрий Брызгалин да еще несколько человек первичное казачье общество. Просто увидели они в этом чуть ли не спасение.

Тогда, в начале 90-х, их тихое утопающее в зелени село с очень подходящим ему названием менялось стремительно: коренные жители массово лишались работы и подавались в другие края искать лучшей доли, а в их дома столь же массово поселялись новые жильцы. Они привели с собой отары овец, которые не помещались на подворьях. И даже на центральной улице вдруг появились загоны для скота… Было все, что обычно бывает в периоды такой резкой смены этнобаланса, – и демонстративно вызывающее поведение, и не менее демонстративный криминал, и откровенные провокации. Местные парни не робкого десятка, да вот только одному, вдвоем или даже впятером трудно было противостоять многочисленным новым соседям с их не менее многочисленными родственниками. К моменту начала возрождения казачества местные жители уже прекрасно понимали, что поодиночке им тут не выстоять и не выжить. А вступление в казачество к тому же давало возможность получить землю.

- Слышали поговорку: «Казак без воли не казак»? – лукаво улыбается заместитель атамана районного общества Виктор Жигалкин. – А самая тяжелая неволя – это бедность. Так что если хочешь быть вольным – ты не должен быть бедным.

Ох и нелегко пришлось им в первое время. Все нехитрые доходы казаки направляли только на развитие производства, да еще – на бензин для своей разбитой машиненки – надо ведь было как-то до поля добираться… Семейный рацион был совсем небогатый – хлеб, огурцы да картошка. Сейчас, когда в Степновском казачьем обществе много крупных фермеров с сотнями, а иные – и с тысячами гектаров земли, с животноводческими фермами, о том полуголодном времени казаки вспоминают с улыбкой.

Волю свою казаки Степновского общества завоевали – и в переносном смысле, и в буквальном. С 2001-го по 2004-й боролись с тогдашним районным главой, поставившим на поток торговлю землей в пользу жителей все той же соседней республики (у коренных жителей тогда даже заявки на проведение торгов не принимали). Палаточный лагерь разбивали у администрации, голодовку объявляли и добились все-таки его отставки с поста. Правда, очень дорогую цену за эту победу заплатили. Парень у них погиб.

В 2008-м выиграли длительную судебную тяжбу, отвоевав у так называемых инвесторов, обанкротивших колхоз в Ольгинской, почти три тысячи гектаров земли и обеспечили работой порядка 200 человек. Сейчас ведут такую же борьбу за землю в Соломенском. Оно ведь как бывает – разорится колхоз или разорят его искусственно, инвестор имущество с молотка пускает, а из земли начинает выкачивать все соки. Ему для получения сверхприбыли много рабочих рук не нужно. Пригонит импортную технику, посадит на нее своих людей. А колхозники без работы остаются. Вот и уезжают люди – семьи-то кормить надо. Отсутствие работы – основная причина оттока русского населения с востока края. Так что сохранение земли за казачьими обществами для Ставрополья – не просто экономическая, но и стратегическая задача. Обидно только бывает, когда выполнять ее мешают те, кто на основании действующего законодательства должен был бы помогать…

Об этом говорил зам.атамана Виктор Жигалкин и на недавнем Общественном совете при полпредстве на заседании, которое как раз и было посвящено земельным вопросам. Виктор Васильевич поведал о некоторых правовых коллизиях, которые вызывают вопросы к некоторым представителям государственных структур. Александр Хлопонин после приведенных доводов обещал даже лично побывать в районе, разобраться… А ведь с тем, что сказал Виктор Васильевич Жигалкин, не поспоришь:

– Вот по центральным телеканалам говорят, что русские уезжают с востока Ставрополья из-за ваххабитов. Нет. От ваххабитов, если будет нужно, мы отобьемся. Казаки от войны никогда не бегали. А вот один продажный судья страшнее ста ваххабитов, потому что невозможно воевать с собственным государством.

Мы остановились на том, что сохранение родной земли и как следствие — родных станиц для казачества стратегическая задача… Но вообще-то у здешних казаков что ни задача, то стратегическая.

Вот, например. В 2010-м в Зеленой Роще открылась новая школа. Директор Елена Брызгалина специально провела для меня экскурсию, показывала новые компьютерные классы, удобные парты. А ведь если бы не казаки, никакой школы у Зеленой Рощи уже бы и не было, и больше сотни ребятишек вынуждены были бы учиться за несколько километров в Ольгинской школе. Таково было неожиданное решение краевых властей. Формулировка-то была «о благе радеющая»» — мол, нельзя детям больше в таком «сарае» учиться… Старенькая школа и правда была похожа на обветшалую дворовую постройку. Только вот «заботливые» чиновники, видать, надеялись, что многотерпеливые селяне не решатся спросить, куда это делись миллионы, выделенные из краевого бюджета на строительство новой школы в Зеленой Роще, которые не только поступили, но и начали было осваиваться. Целую рощицу выкорчевали, освобождая место для стройплощадки. Котлован вырыли… Напрасно господа чиновники надеялись на «молчание ягнят». Казаки эти вопросы сформулировали во всех инстанциях, включая федеральные. Тогдашний атаман Зеленой Рощи Иван Уваров сам в Москву ездил — федеральным чиновникам популярно объяснял, к чему приведет закрытие школы в станице. Все казачье общество горой стало за школу, казаки дорогу готовы были перекрыть, если иные аргументы окажутся неубедительными. В общем, «шороху» навели такого, что школу в этом небольшом селе Степновского района отстроили — почти как олимпийский объект в Сочи — в рекордно короткие сроки.

– А как можно было школу не отстоять? — говорит атаман Степновского районного общества Сергей Уваров. — Если не будет в селе школы, не будет в скором времени и самого села. И правильно, что школа отстроена «на вырост». Сейчас сто учеников, а через год-другой больше будет. Ведь в Зеленой Роще и Варениковском детские сады переполнены, в них, как в городе, — очередь на два года вперед.

Действительно, ребятишек в этих селах прибывает, причем не благодаря миграции. А потому что казачьи семьи большей частью многодетные. Иного спросишь — детишек, мол, у вас много, а он мнется. «Да нет, — говорит смущенно, — всего трое». Ну понятно, когда у соседей пятеро, семеро, а то и все десять, семья с тремя чадами кажется малочисленной…

А как же приезжие? — спросите вы.

У тех, кто соблюдает добрососедские отношения, никаких проблем не возникает. Это на примере той же Зеленой Рощи можно проследить. Порядка шестидесяти неуживчивых семей, пытавшихся устанавливать здесь свои порядки, были вынуждены отбыть восвояси. Конституция, на которую в подобных случаях часто ссылаются, конечно, гарантирует гражданам РФ свободу передвижения и выбор места жительства. Но тот же Основной Закон РФ гласит: «Исполнение прав и свобод одних лиц не должно нарушать прав и свобод других лиц». Вот в Зеленой Роще стараниями казаков претворены в жизнь как раз оба эти конституционных положения. Кто работает и живет мирно, с интересами соседей считается, к тому относятся с должным уважением. И разговора не возникает, кто коренной, кто не коренной.

– Был случай, — рассказывает Юрий Брызгалин, — когда селяне-дагестанцы на сторону казаков встали. Приехали как-то так называемые гости, пытались права покачать. Так женщина-дагестанка стала между ними и атаманом: уезжайте, говорит, отсюда. Нам здесь жить! Не ссорьте нас с соседями!

Если люди достойные, казаки с ними никогда ссориться не будут, так что по национальному признаку тут людей не определяют. В обществе создан малый казачий круг, где мальчишки постигают азы казачьей службы и основы казачьего самоуправления. Так вот атаманом малого круга казачата избрали Раджика Даудова, даргинца.

Ребятам повезло — у них есть замечательный наставник Дмитрий Ивахин, он и о славной истории Отечества и казачества им рассказывает, и к службе готовит. Дмитрий и сам многодетный отец, приехал сюда из Средней Азии. Сначала один, а потом и семью перевез. Очень непростая обстановка в районе была в то время, а вот не побоялся парень, что пережитое им на малой родине может повториться здесь. Просто увидел, что здешних казаков со своей земли непросто сдвинуть, поверил им. Сейчас у Дмитрия есть своя земля — немного, 20 гектаров. Но семье хватает. И главное — есть у него любимое дело: сельские ребятишки, из которых он должен воспитать настоящих казаков — защитников Отечества. А для боевой и строевой подготовки все условия есть. Ребята осваивают военное дело в самых что ни на есть полевых условиях. Казачье общество даже специальную площадку для стрельб оборудовало. Там и бывалые казаки тренируются, чтобы навыков не растерять.
Для того чтобы дети не просто достойными людьми выросли, но и настоящими казаками, в казачьем обществе очень много делается.
Любовь к казачьей песне, например, им другой чудесный человек привил — Юрий Жилин, светлая ему память. Народная песня была его жизнью. Теперь эта жизнь в созданном им казачьем хоре и оркестре продолжается.

В памяти людей - и жизнь безвременно ушедшего атамана села Ивана Уварова, и жизни погибших бойцов легендарного Ермоловского батальона, в котором служили и степновцы. Мне показали великолепный фильм, в котором — вся история зеленорощинского казачьего общества, отдельный его блок — именно о ермоловцах, которые с оружием в руках в 1996 году встали на защиту родной земли… Автор фильма Евгения Уварова посвятила эту картину памяти мужа, который тоже был ветераном Ермоловского батальона. Может быть, поэтому фильм получился пронзительно искренним. А жизнь Ивана Уварова продолжается не только потому, что живет память о нем, но и потому, что дело его продолжают дорогие ему при жизни люди. Брат Сергей Александрович — районный атаман, а зеленорощинское общество возглавил лучший друг Ивана Александровича Юрий Брызгалин.

В хорошую погоду, проезжая по проселочной дороге в степи, издалека видишь золотые купола. В двух селах казаки возводят храмы. В Зеленой Роще — во славу Георгия Победоносца, в Варениковском — во имя святых царственных страстотерпцев. Когда на втором храме устанавливали купол, люди, стоявше внизу, ахнули. Вокруг маковки, казалось, сверкало на солнце золотое ожерелье…

«Это же благодать Божья», — выдохнула какая-то женщина…

Но даже если это было просто преломление солнечных лучей, все равно это хороший знак.

Да и как ему не быть. Ведь храмы-то люди миром возводят, от души жертвуют.

– Мы договорились, — рассказывает Юрий Брызгалин, — что казаки-фермеры будут выделять на строительство храма по 500 рублей с каждого из посевных гектаров. У меня, например, тысяча гектаров, половина под парами. Значит, я отдаю 250 тысяч. У кого земли меньше — меньше, соответственно, пожертвования. Дело это, конечно, добровольное, но практически никто не отказывается. Мы рады каждому рублю, если он от чистого сердца…

Еще есть пруд в окрестностях Зеленой Рощи, который казаки взяли в аренду. Вся прибыль от выловленной рыбы идет опять же на строительство храма и нужды казачьего общества. Так, например, за прошлый год в строительство церкви смогли вложить два миллиона. Понятно, что нужно-то много больше, потому и строят уже несколько лет. Но основная часть работ уже позади. Услышит прокаленная жарким солнцем степь вокруг Зеленой Рощи и Варениковского малиновый звон. Можно не сомневаться.

Вот такие семьи

Саманная хата Жигалкиных в Варениковском — одна из самых старых построек. Ей уж лет 80 с гаком. Посередине потолка толстое бревно, именуемое «маткой», а от некого лучами — бревна поменьше — чоблаки. Строил хатку дед Виктора Васильевича, не думая, наверное, что саманное это строение праправнуков его согревать будет. Уже и дети отстроили себе большие дома, а глава семейства ни в какую не хочет расстаться с этой старой хаткой — дедовым наследием. Она для него родная.

– Конечно, я кое-что пристраивал, — лукаво улыбается хозяин, — нас, Жигалкиных, всегда много было…

Да уж немало. У Виктора Васильевича детей семеро, а внуков уже девятнадцать. Сын Дмитрий отца уже обогнал — 10 ребятишек воспитывает, мал мала меньше. Короче, если вместе всех Жигалкиных собрать — с женами, мужьями, детьми и бабушкой, кажется, получается 34 человека… или 35… Трудно не сбиться со счета. И все — крепкие фермеры. Иван коров разводит, Дмитрий - овец, дочь Василина занимается растениеводством. Виктор Васильевич, ставя детей на крыло, каждому старался выделить свой «надел», чтобы смолоду самостоятельно хозяйствовать привыкали. И общее семейное хозяйство у Жигалкиных есть. А еще есть кони английской породы — чистокровные и полукровки. Младшие дети и старшие внуки Виктора Васильевича лихо джигитуют. Сначала приглашали специалистов, чтобы показали упражнения. А теперь уже младшие Жигалкины сами кого хочешь обучат тонкостям джигитовки. «Лошади — удовольствие дорогое, но оно того стоит, — с гордостью говорит глава большого семейства. — Да и какой казак без коня»…

И еще, считает Виктор Васильевич, нет казака без родины. Потому и детям с детства внушал: жить надо на земле. Пряча в седой бороде ухмылку, рассказывает, как средний сын, что учится сейчас в Ставрополе, завел было с ним разговор о покупке квартиры. Мол, все равно ты мне на аренду жилья те же деньги даешь, которые банку нужно платить, если ипотеку оформить.

– Я говорю: «Нет, сынок, я лучше заплачу твою аренду, — Жигалкин-старший хитро улыбается, — чтобы у тебя после института и мысли не было, не остаться ли в городе».

В Степновском казачьем обществе много совсем молодых парней, которые с родной земли никуда уезжать не собираются, потому что с детства впитали, что земля — она действительно кормилица. А еще — она просто Родина, которую оставлять нельзя.