Политика "Черного барона" на Юге России

Барон Пётр Николаевич Врангель (1878 – 1928) был одной из самых выдающихся фигур Белого движения. Его оценка в историографии довольно полярна. Одни исследователи подвергают «чёрного барона» жесткой критике, считая его честолюбцем, человеком который мечтал о единоличной власти, военной диктатуре и в итоге смог создать диктаторский режим. Да и как руководитель Врангель не оправдал возложенного доверия, утратив последний оплот белых в Европейской России – Крымский полуостров. Другие считают его выдающимся государственным деятелем, приход которого к власти на Юге России в более раннее время мог привести Белое движение к победе.

В принципе обе оценки имеют право на существование. Врангель был действительно честолюбивым, жестким человеком и Гражданская война в России позволяла воплотить в жизнь самые смелые замыслы. Однако плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, стремление к карьерному росту и жесткость свойственный военным. Это их отличительная особенность. Врангель окончил Горный институт в российской столице, и по образованию был инженером. Он поступил вольноопределяющимся (человек поступивший на воинскую службу добровольно) в лейб-гвардии Конный полк, получил чин корнета гвардии. Во время русско-японской войны барон вступил добровольцем в действующую армию. Дослужился до сотника и был отмечен за храбрость орденами Святой Анны 4-й степени и Святого Станислава 3-й степени. В 1910 году окончил Николаевскую императорскую академию Генштаба, в 1911 году — курс Офицерской кавалерийской школы. Первую мировую войну встретил в чине ротмистра, командуя эскадроном. При царской власти дослужился до генерал-майора, стал командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. При Временном правительстве стал командующим 7-й кавалерийской дивизии, а затем — командующим Сводным кавалерийским корпусом.

В начале Гражданской войны хотел сотрудничать с гетманским режимом П. П. Скоропадского, который держался на немецких штыках. Но увидев его бесперспективность, поступил в Добровольческую армию. Командовал 1-й конной дивизией, а затем — 1-м конным корпусом. В ноябре 1918 года был произведен в генерал-лейтенанты. В 1919 году последовательно командовал Добровольческой армией, Кавказской армией. В этот период он вступил в конфликт с А. И. Деникиным, считая, что главный удар необходимо направить в восточном направлении - для соединения с армией адмирала А. В. Колчака. Деникин же хотел взять Москву. «Московская директива» Деникина, по мнению Врангеля, «являлась смертным приговором войскам Юга России». В декабре 1919 года Врангель из-за разногласий с главнокомандующим ВСЮР был отстранён от командования войскам, а в феврале 1920 года отбыл в Константинополь.


Наступление белых на Москву провалилось. Остатки Добровольческой армии отступили в Новороссийск, а оттуда 26-27 марта 1920 года эвакуировались морем в Крым. Главная группировка Вооружённых сил юга России потерпела поражение. После эвакуации Деникин провел реорганизацию остатков сил и свел их в три корпуса: Добровольческий, Донской и Крымский, а также кавалерийскую дивизию и кубанскую бригаду. Крымский корпус занял позиции на Перекопе. Поражение, отступление, часто просто бегство, тяжелые потери, массовое дезертирство и сдача в плен – тяжело сказались на состоянии армии. Армия была сильно разложена, в состоянии крайней степени морального и физического утомления. Это привело к росту различных нездоровых настроений. Собственно Крым и раньше был центром различных интриг. Как обычно после любой катастрофы искали виновных или спасителей, которые предложат выход из сложившейся ситуации.

Многие офицеры обвиняли в провале главу штаба – генерала Романовского. Генерал Сидорин считал, что «Дон предали» и предлагал казакам уйти из Крыма и пробиваться в Донскую область. Он предполагал, что можно выбить с Дона красных и восстановить автономию Донской области. В пользу Врангеля вступали представители флота. Другие предлагали на роль лидера – великого князя Николая Николаевича, хотя тот проживал за границей и не собирался участвовать в Белом движении. Разброд и шатание были обычным делом. Некоторые высокопоставленные офицеры переходили из одной группировку и в другую. Появилась идея созвать совещание из представителей армии, флота, духовенства и населения с целью обсуждения сложившейся ситуации и выбора нового предводителя. Основой армии был Добровольческий корпус под началом Кутепова, поэтому к нему регулярно обращались с различными проектами. Но Кутепов отказывался поддерживать кого-либо и предлагал Деникину принять срочные меры против смутьянов.

Однако Деникин уже принял решение об отставке. Поражения и годы неустанного напряжения сломили его, и генерал решил уйти. Деникин издал приказ о созыве в Севастополе военного совета для избрания преемника. В него вошли представители армии, флота, коменданты крепостей и представители военной оппозиции, которые были не у дел, претенденты на власть – Врангель, Покровский, Боровский и др. Председателем был назначен генерал Драгомиров. Совет прошел 3 апреля 1920 года. Представители Добровольческого корпуса единогласно просили Деникина остаться у власти и выразили ему полное доверие. Когда Кутепов и Драгомиров объяснили, что решение командующего неизменно, они стали требовать, чтобы Деникин сам назначил преемника. Добровольцев поддержали и кубанцы. Слащев выступал против выборов, называя их «митинговщиной». Моряки поддерживали кандидатуру Врангеля. 3 апреля выбрать нового главнокомандующего не смогли. Отправили телеграмму Деникину, предлагая ему единолично указать преемника.

Деникин остался тверд, потребовав военный совет выполнить свой долг и избрать нового главнокомандующего. 4 апреля Драгомиров, чтобы уменьшить вероятность споров, разделили совет, допустив к выборам только старших начальников. Остальные были должны утвердить или отвергнуть кандидатуру. В этот же день из Константинополя прибыл Врангель. Он привез ультиматум британцев, которые предлагали прекратить борьбу и при их посредничестве вступить в переговоры с большевиками, на условии неприкосновенности населения Крыма и войск Юга России. В случае отклонения этого предложения, британцы снимали с себя всякую ответственность за будущее белых, отказывались от всякой помощи и поддержки.

Обсуждение это телеграммы затянуло совещание. Слащев вообще сообщил, что против всяких выборов, и уехал на фронт. Генерал Богаевский предложил кандидатуру Врангеля, затягивать дело больше никто не хотел, поэтому возражений не было. Чтобы не было конфликта с младшими командирами, Драгомиров схитрил – сообщил Деникину о выборе старших военачальников и попросил прислать письменный приказ о назначении Врангеля. Генерал-лейтенант Врангель был назначен главнокомандующим ВСЮР. Сам Деникин в тот же день отбыл на британской линейном корабле «Император Индии» вместе со своим соратником и бывшим начальником штаба генералом Романовским в Англию с остановкой в Константинополе.


Когда Врангель принял командование, ему было 42 года. В момент вступления в должность барон видел своей главной задачей не продолжение войны (армия была к этому просто не готова), а стабилизации положения. После полосы катастроф боеспособность войск была крайне низкой. Относительную боеспособность сохранили только добровольцы, которые вывезли на полуостров пулеметы и даже несколько орудий. Значительная часть донцев прибыла вообще безоружной. Но самое главное – это моральное состояние солдат. Кто-то ударился в разгул, пьянство, дисциплина резко упала. В городах происходили случаи стихийной разнузданности, хулиганства, а в сельской местности и грабежи.

Само командование было потрясено ультиматумом Великобритании. Стоял вопрос об удержании Крыма. Многие считали, что на полуострове войска в ловушке. Сам Крым был сомнительной крепостью, уязвимые места были со стороны – Тамани, Перекопа, Арабатской стрелки, Чонгара, да и мелководный Сиваш часто был проходим. К тому же полуостров был плохой военной, экономической и продовольственной базой в качестве возрождения Белого движения. По сравнению с Кубанью, Доном, Украиной, Сибирью и Поволжьем его ресурсы были минимальны. За счёт эвакуированных войск и беженцев его население возросло до миллиона человек, и начались продовольственные проблемы. Тут не было коней для пополнения кавалерии. Основную часть беженцев составляли женщины, дети, пожилые люди, гражданские не готовые к борьбе, поэтому для формирования крупных военных соединений в Крыму не хватало людских ресурсов. Не было серьезной промышленной базы. Сражаться с Советской Россией Крым не мог в принципе.

Поэтому новому главнокомандующему в первую очередь пришлось решать вопрос – что делать дальше? О мире с Советами даже и не думали, ультиматум Британии был отвергнут. Оставался ещё вариант эвакуации боеспособных частей с помощью западных держав на действующий фронт – в Польшу, Прибалтику или Дальний Восток. Или размещения войск до лучших времен в нейтральной стране - Болгарии, Сербии или Греции.

Времени на раздумья не было, сам ход событий определил решение. Уже через несколько дней после того как Врангель принял командование, разведка сообщила, что Красная армия готовит наступление. Стягивалась артиллерия, авиация, подготовили 4 стрелковых и одну кавалерийскую дивизии. Прибыла и отборная Латышская дивизия, другие соединения. У Врангеля было около 35 тыс. человек, но боеспособность сохранял только 5-тыс. Крымский корпус Слащева, который оборонял перешеек и Добровольческий корпус, его и двинули на усиление оборонительных порядков.

13 апреля латышские стрелки на Перекопе опрокинули передовые части Слащева и заняли Турецкий вал, продолжив движение. 8-я кавалерийская дивизия переправилась на Чонгарском направлении. Крымский корпус контратаковал и смог остановить красных. Но латышская дивизия упорно держалась на Турецком валу, подпираемая другими частями. Обе стороны несли большие потери. Подошли части Добровольческого корпуса и после упорного сражения, красные части выбили с Перекопа. Белая конница под началом Морозова отбила удар на Чонгарском направлении.

14 апреля слащевцы, корниловцы и марковцы, усиленные отрядом броневиков и конницей перешли в контрнаступление. Бой шел с переменным успехом, и Врангель решил нанести удары с флангов – высадив два десанта. Один десант (алексеевцы) высадили в районе Кирилловки, в 60 км восточнее Чонгара; другой (Дроздовская дивизия) – у поселка Хорлы. 20 км западнее Перекопа. Оба десанта потерпели неудачу. Их ещё до высадки обнаружила красная авиация. Алексеевцам с большими потерями удалось пробиться к Геничевску, где их эвакуировали. Дроздовцы также после двухдневных боев прорвались к Перекопу. Однако штурм Перекопа был сорван. Советское командование поняло, что степень разложения белых переоценена и перенесло следующий удар на май. Было принято решение запереть белых на полуострове, стягивали дополнительные силы, артиллерию, строили укрепления, заграждения.

Отражение штурма, несмотря на высокие потери, повысило боевой дух белых. К войскам возвращалась вера в себя. Армия и население поняли, что Крым по крайней мере можно защитить. Приносили плоды и меры направленные на наведение порядка. Дисциплину восстанавливали жестко, вплоть до военно-полевых судов и расстрелов за грабежи и насилия. Нарушителей понижали в должности или направляли в рядовые. Изменили и само название армии – она стала называть Русской армией. Подавили и явных интриганов. Генералы Сидоров и Кельческий, которые мутили воду заявлениями об уходе казаков на Дон, и «предательстве казачества» командованием Добровольческой армии, были отстранены от командования и высланы за границу. Командиром корпуса был назначен Абрамов. Герцог Сергей Лейхтенбергский, интриговавший в пользу великого князя Николая Николаевича и пытавшийся создать «офицерскую фронду», был выслан вместе с сообщниками.

Изменилась и внешняя ситуация. Лондон по-прежнему был готов сотрудничать с большевиками, но Москва не спешила делать шагов навстречу британцам. Британцы продолжили де-факто помогать белым. Они доставили уголь, что помогло оживить белый флот. Франция, которая зимой шла за британским правительством, склоняясь к переговорам с Москвой, теперь снова изменила курс. Во-первых, союзниками французов были Польша и Петлюра, бывшие врагами красных. Во-вторых, Франция опасалась списания царских долгов. В самой России шли восстания, продолжалась советско-польская война. В результате у белого командования родилась надежда на создание нового единого антисоветского фронта.


Правые круги, монархисты, которые надеялись, что со сменой главнокомандующего произойдёт крутая перемена политического курса, ошиблись. В целом Врангель проводил ту же политику, что и Деникин, как во внутренней, так и внешней политике. Он продолжал «внепартийную» политику, стараясь объединить все силы. Форма правления осталась прежней. Правитель и главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России принял на себя всю полноту гражданской и военной власти.

При главнокомандующем было сформировано правительство во главе с Александром Кривошеином. В целом состав правительства был из умеренных деятелей, либерального толка. В частности, министром иностранных дел был Пётр Струве (член ЦК партии кадетов в 1905—1915 гг.). Кривошеин до революции был Главноуправляющим землеустройством и земледелием, одним из ведущих участников проведения в жизнь аграрной реформы Столыпина. В 1914 году предложил ряд экономических мероприятий - активное развитие промышленности и сельского хозяйства (в том числе за счёт проведения крупномасштабных мелиоративных работ и сооружения элеваторов), увеличении масштабов строительства железных дорог, сооружения ряда электростанций (т. н. «Новый курс»). Идеи Кривошеина были поддержаны, но «Новый курс» не был реализован из-за начала войны. После революции возглавил в Москве «Правый центр», объединявших консервативных политиков, затем скрываясь от ареста, уехал в Киев, где стал одним из организаторов правой организации - Совета национального объединения России. Некоторое время являлся начальником управления снабжения правительства при главнокомандующем Деникине. Затем уехал в Константинополь, потом во Францию, и вернулся по приглашению Врангеля, став его ближайшим помощником.

Одним из первых шагов Врангеля во внешней политике стало отклонение британского ультиматума о начале переговоров с Советами. В мае Британия сделала официальное объявление, отказавшись поддерживать белых. В то же время Франция официально признала Правительство Юга России. Французское министерство иностранных дел уведомило Кривошеина сообщило, что пока Врангель не получит гарантий обеспечивающих его армию, Франция приложит усилия для снабжения его армии продовольствием и военными материалами. Французский флот должен был защищать побережье Крыма от высадки красных войск. В случае невозможности продолжения борьбы, французы обещали способствовать эвакуации белых. Понятно, что дело было не в любви к белым и лично Врангелю, а польской политике Франции. Польша была союзником Франции, инструментом против России и Германии. Русская армия Врангеля была реальным союзником, который мог отвлечь на себя значительные силы Красной армии. Глава французской военной миссии генерал Манжен взял на себя роль координатора действий войск Пилсудского и Врангеля. Однако эта координация была весьма условной, поляки решали свои задачи.

Врангель согласился на союз с Польшей, но, как и Деникин, не стал давать каких-либо политических и территориальных обещаний. Французам он сообщил, что готов к соглашению чисто военного характера, не затрагивающего политических вопросов. Формальный договор между Польшей и Правительством Юга России так и не был заключен. Пилсудский избегал серьёзных контактов с Белым движением, был уклончив в «русском вопросе». Это и не удивительно – белые выступали за «единую и неделимую» Россию, а польская элита мечтала о «Великой Польше» от «моря до моря», с включением в состав Польши – Белоруссии, Украины, части Прибалтики. Так, если британскую, французскую и американскую миссии при Врангеле возглавляли генералы и адмиралы, то польскую – поручик. Только в июле-августе 1920 года, когда для поляков запахло жареным и польские войска потерпели серьёзное поражение, Пилсудский стал делать реальные шаги к сотрудничеству.

Французская же политика отличалась крайним непостоянством. С одной стороны – французы помогали и поддерживали белых, с другой – спорили по мелочам, мешали в реализации замыслов. При Врангеле белым на юге стали помогать американцы. США поставляли оружие, медикаменты, продовольствие. В условиях англо-французских колебаний, а стоит ли помогать, когда белое дело фактически провалено, Соединенные Штаты гнули свою линию.

Во внутренней политике Врангеля главным шагом стала аграрная реформа. Правительство Юга России во главе с Кривошеином стремилось избежать ошибок своих предшественников, которые стояли на принципах «непредрешенчества», то есть решение главных государственно-национальных, экономических и социальных вопросов откладывалось до Учредительного Собрания. После победы над большевиками предполагалось созвать Учредительное собрание, которое выработает основные законы русской конституции и сконструирует государственный строй. Белые лидеры видели свою главную задачу в борьбе с большевиками. Такая непредрешенческая позиция была ущербна и оттолкнула от белого движения многих потенциальных союзников.

Врангель и Кривошеин активно провели в жизнь ряд реформ, направленных на улучшение экономического и социального положения жителей Крымского полуострова и Северной Таврии. Аграрную реформу Врангель считал краеугольным камнем своей программы, считая, что именно этот шаг позволит переманить крестьян на свою сторону. Правительство разработало и приняло «Закон о земле», объявленный приказом главнокомандующего 7 июня 1920 года. Сообщалось, что все земельные угодья остаются во владении обрабатывающих их или пользующихся ими хозяев. Всякое владение землей, независимо от того, на каком праве оно было основано и в чьих руках оно находится, подлежало защите правительственной властью. Таким образом, за крестьянами закрепили и узаконили землю, которую они уже захватили в ходе революции и гражданской войны. Однако те крестьяне, которые наделялись землей за счет раздела крупных поместий, должны были дать определённую плату - пятикратный средний годовой урожай для данной области. Для выплаты этой суммы давали 25-летнию рассрочку. После выплаты этой суммы земля переходила в полную собственность крестьянина.

Некоторые земли были возвращены прежним владельцам, которые до революции были выделены в отруба и хутора, купленные через Крестьянский банк, опытные хозяйства, выделенные под опытные культуры и т. д. Большую роль в реализации этой реформы играли органы местного самоуправления — волостные земства, где преобладали крестьяне. Эта реформа была положительно встречена большей частью местного крестьянства. Кроме того, правительство приняло ряд положений об областной автономии казачьих земель, были внедрены элементы рабочего законодательства, улучшающие положение фабричных рабочих.

Врангель пытался исправить ситуацию и в административном аппарате. Однако борьба «с канцелярщиной и рутиной» быстро заглохла. На место уволенных чиновников приходили другие – такие же. Вместо разогнанных учреждений создавались новые, со схожими функциями, куда перетекал прежний персонал. Чтобы решить кадровой вопрос необходима была идеология, определённая система ценностей, а не хаос Гражданской войны. Кроме того, для наведения порядка в гражданском управлении нужно было время, а его у Врангеля не было. Главнокомандующий мог уделить время гражданскому управлению только в два первых, «мирных» месяца своего правления. Не удалось белому командованию наладить и информационную войну, пропаганду, красные в этом отношении были на голову выше.

Учитывая, сколько вреда и сумятицы во время правления Деникина внесла пресса, отличавшаяся политической разноголосостью, была введена цензура. Терпимость к оппозиционным изданиям закончилась. Правда, Министерство внутренних дел набрало настолько некомпетентных цензоров, что они умудрялись редактировать речи министров и даже самого Врангеля. В результате вместо разноголосицы, в которой можно было найти и достоверные сведения, люди стали получать такой минимум информации, который не отражал реальной ситуации на фронте.

Врангель реорганизовал и контрразведку. Надо отметить, что контрразведывательная деятельность в белом движении вообще была очень плохо организовано. Что в условиях ожесточённой гражданской войны, атмосферы насыщенной шпионажем, интригами, работой подпольных структур, стало одной из предпосылок поражения белых. Во-первых, контрразведка не была единой организацией, контрразведывательные органы стремились создать не только высшие штабы, но и правительства, губернаторы, даже отдельные части гражданские учреждения. Во-вторых, Белое движение в области контрразведки, как и в гражданском управлении, испытывало дефицит хороших кадров. Контрразведка традиционно пользовалась дурной репутацией, поэтому туда шли в основном не лучшие офицеры, а различные проходимцы, которые пользуясь своим положением, проворачивали разные махинации и люди, желающие отсидеться в «тылу», подальше от передовой. В результате белая контрразведка была «не ужасной и всемогущей», а слабой и часто беспомощной, рыхлой. Личный состав в розыскной, следственной работе очень часто был некомпетентен. Контрразведка становилась очагом интриг, спекуляций и коррупции. В силу профессиональной слабости в белую контрразведку просачивались и красные агенты, получая в этих учреждениях широкие возможности для реализации своих задач. Эта слабость была характерной для всех белых армий.

Деникин, чтобы усилить контрразведку хотел привлечь в неё бывших служащих жандармского корпуса. Однако оглядка на общественное мнение была настолько сильной, что не решился на этот шаг. В глазах либеральной общественности, которая преобладала в Белом движении, жандармы были воплощением зла. Врангель на такую меру пошел. Главой особого отдела штаба главнокомандующего и помощником начальника гражданского управления был назначен генерал Климович, бывший директор департамента полиции. Он привлек к работе своих бывших подчиненных. Это повысило эффективность белой контрразведки. Бывшие жандармы действовали испытанными методами, в основном – засылкой агентов-провокаторов. Контрразведчики раскрыли заговор на флоте, раскрыли подпольную организацию в Керчи, разгромили Симферопольский горком и комсомол, были выявлены организации в Севастополе и Феодосии и т. д.

В политических лозунгах Врангель был острожен. Сам он был правых убеждений, но в целях поддержания единства считал важным сохранить принцип непредрешенности государственного устройства России. Барон говорил: «Мы боремся за Отечество, народ сам решит, какой быть России». Врангель смог обеспечить порядок на контролируемой территории на более высоком уровне, чем Деникин. Правда, нельзя забывать, что под властью «черного барона» было намного меньше территории.

В конце апреля – начале мая 1920 года, когда польские войска развили наступление на Украине и заняли Киев, командование Русской армии не могло вести активных боевых действий. Шел процесс реорганизации армии. Соединения испытывали острую нехватку вооружений, особенно артиллерии, пулеметов, бронетехники, которые массами были брошены во время отступления. Главным источником пополнения оружия были западные державы, поэтому приходилось ждать.

Красная армия на крымском направлении практически не была ослаблена, сняли только одну кавалерийскую дивизию. Стрелковые части, после апрельских боев, были пополнены, закрепились на занятой территории. Теперь прорваться из Крыма было не менее сложной задачей, чем попасть на полуостров.

Белый флот проводил рейды: в начале мая были обстреляны Мариуполь, Темрюк, Геническ, Таганрог. Белые корабли появлялись в устье Дона, у Очакова, нарушали морские коммуникации между Одессой, Херсоном и Николаевым, высаживали небольшие десанты, которые тревожили красное командование.

Была проведена большая рабат по реорганизации армии. В состав армии Врангеля теперь входили: 1-й корпус (Добровольческий) генерала Александра Кутепова, в него входили Корниловская, Марковская и Дроздовская пехотные дивизии и две кавалерийские дивизии (затем из кавалеристов сформировали отельный корпус под началом Барбовича); 2-й корпус под командованием Якова Слащева – 13-я и 34-я пехотные дивизии, Терско-Астраханская бригада; Сводный корпус Петра Писарева – 1-я и 3-я Кубанские дивизии, Чеченская бригада; Донской корпус Фёдора Абрамова – 1-я, 2-я Донские кавалерийские и 3-я Донская пехотная дивизии. 1-я и 2-я Донские кавалерийские дивизии – были кавалерийскими лишь по названию, казаки утратили лошадей во время эвакуации. А обеспечить их конным составом в Крыму не представлялось возможным. Считали, что во время будущего наступления, лошадей добудут. Сводный корпус 7 июля 1920 переформирован в Конный корпус в составе: 1-й и 2-й конных дивизий. Для пополнения войск провели мобилизацию лиц 1900-1901 гг. рождения.

К началу июня на Перекопе были сосредоточены Корниловская, Дроздовская дивизии, конница Барбовича. На Чонгарском направлении – Марковская дивизия и корпус Писарева. Донской корпус остался в резерве. Всего на фронте было около 30 тыс. штыков и сабель.

6 июня началась наступательная операция. 6-тыс. десант под началом Слащева высадили южнее Мелитополя, у Кирилловки, чтобы перерезать железную дорогу, связывающую красный фронт с тылом и атаковать во фланг части противника. На этот раз десант удалось перебросить скрытно. Красное командование дезинформировали: распространялись слухи о высадке десанта в районе Одессы, флот провёл демонстрацию у поселка Хоролы, западнее Перекопа. Красное командование спешно перебросило к месту десанта войска. Но их было явно недостаточно – около 2 тыс. солдат. Слащев опрокинул красные части и двинулся к Мелитополю.

7 июня перешли в наступление части на перешейках. На Перекопе оборонялись Латышская дивизия и 3-я стрелковая, укрепленная интернациональными и коммунистическими батальонами. На Чонгаре стояла 46-я дивизия (эстонская). Надо отметить, что белые войска несколько опередили противника, красное командование само собиралось в ближайшее время нанести удар. Ожидалось прибытие подкреплений. Бой отличался большим ожесточением. Белым приходилось пробивать крепкую оборону, насыщенную артиллерией и занятую обстрелянными, стойкими войсками. Каждый шаг давался тяжелыми потерями. К примеру, Дроздовская дивизия за один день боя потеряла половину командного состава. Постепенно Кутепову удалось проломить оборону красных и продвинуться на 10-20 км. Но к вечеру красное командование ввело в бой резервы, и Красная армия оттеснила противника почти до исходных позиций.

На флангах ситуация была немного лучше. На левом фланге после прорыва фронта красные войска прижали к морю. На правом – войска Слащева вышли к станции Акимовка, где их остановила группировка красных с несколькими бронепоездами. Несколько дней продолжались яростные бои на прежних позициях. Только 9 июня наметился перелом. Слащев смог сломить сопротивление красных у Акимовки и занял Мелитополь, перерезав железную дорогу Симферополь – Синельниково, главную магистраль, по которой снабжалась 13-я советская армия.

Что интересно, командиром 13-й армии был Иван Христианович Паука, бывший подполковник генштаба Русской императорской армии. В дальнейшем он будет начальником штаба Южного фронта при Фрунзе. Именно подполковник Генштаба И. X. Паука и помощник Фрунзе, бывший генерал-майор Генштаба В. А. Ольдерогге, в дальнейшем разработают операцию по взятию Крыма.

Слащев так и не смог соединиться с главными силами, продолжая действовать самостоятельно. Кроме того, 10 июня Красная армия перешла в контрнаступление. Подошли подкрепления - 15-я стрелковая Инзенская дивизия и 2-я Ставропольская кавалерийская дивизия. Ночью 2-я кавалерийская дивизия вышла в белые тылы и нанесла удар по Новоалексеевке, где располагался штаб и некоторые соединения Чеченской бригады. Белые были частично перебиты, частично взяты в плен, вместе с командиром генералом Ревишиным. Утром пошла в атаку и красная пехота, снова завязались упорные встречные бои. Врангелю пришлось бросить в бой резерв – Донской корпус. Казаки путем реквизиций (фактически откровенного грабежа крестьян) довольно быстро обзавелись лошадями. Это повысило их боеспособность. Наступление красных войск остановили. Прежние части уже понесли тяжелые потери, а новые не смогли серьёзно изменить обстановку.

Постепенно красные войска, охватываемые с флангов, стали отходить. Корпус Слащева два дня был почти в окружении, отбивая атаки с трех сторон. Слащевцы выдержали все атаки и соединились с главными силами. 22 июня в Мелитополь переехала полевая Ставка главнокомандующего. На севере фронт остановился у поселка Васильевка, примерно в 45 км от Александровки (Запорожья). Операция по прорыву из Крыма была завершена успешно: была занята территория 300 км по фронту и 150 км в глубину. Прорыв в богатую Таврию обеспечивал белые войска продовольствием, конским составом, увеличивал людские резервы. Повышались оперативные возможности. 13-я армия была рассечена на две части – на левобережную и правобережную (по Днепру), потеряла до 10 тыс. человек только пленными и 47 орудий.

В то же время белые части также понесли тяжелые, трудновосполнимые потери. Корпус Кутепова потерял четверть состава. Советскую группировку не удалось уничтожить. 13-я армия понесла серьезные потери, но сохранила боеспособность и отступила, сохранив целостность фронта. На оперативный простор армия Врангеля пробиться не смогла. Советское командование смогло навязать белым позиционную битву в замкнутом пространстве, где армия Врангеля была обречена. К тому же польские войска уже отбросили от Днепра, они находились в 200 км от реки и в 500 км от войск Врангеля.

После выхода из Крыма армии Врангеля пришлось сражаться практически без перерывов. Ещё шло наступление в Таврии, как красное командование уже готовило контрудар. Учитывая опыт победы над Деникиным, было решено использовать для прорыва мощные конные группы. С Северного Кавказа перебросили 1-й кавалерийской корпус Жлобы (бывший кавкорпус Думенко). Реорганизованный и пополненный он представлял серьёзною силу – 12 тыс. бойцов (по другим данным - около 8 тыс.), 6 броневиков, артиллерия. Одновременно против армии Врангеля направили 52-ю и 40-ю стрелковые дивизии, вернули из резерва, переформированную 42-ю дивизию. Планировали нанести сходящиеся удары, отрезав белые войска от крымских перешейков, уничтожить основные силы белой армии в Таврии, не дав отступить в Крым. С запада должны были ударить Латышская дивизия и 52-я дивизия. Они должны были форсировать Днепр в районе Каховки и наступать на Перекоп. С востока наступал 1-й кавалерийский корпус Жлобы, ему также придали 2-ю Ставропольскую кавалерийскую дивизию Дыбенко, 40-ю стрелковую дивизию с двумя кавалерийскими бригадами, 42-ю дивизии, отряд самолетов (9 машин) и броневиков. Эту мощную группировку нацелили на Мелитополь. Она должна была выйти в тыл белой армии. Необходимо отметить, что главнокомандующий Русской армией Врангель 25-26 июня от своей агентуры узнал о сосредоточении группы Жлобы и успел принять ответные меры.

Поражение конной группы Жлобы. 28 июня советские войска начали операцию. Группа комкора Дмитрия Жлобы в районе станции Токмак атаковала 3-ю Донскую дивизию (2-3 тыс. человек). У Черниговки произошло редкое сражение броневиков, они таранили друг друга, старались опрокинуть противника: белые потеряли 4 машины, красные – 3. Конная группа Жлобы прорвала фронт Донского корпуса и заняла Черниговку. Казаки были разгромлены, Гундоровский полк порубили практически целиком. Меньшее число белых казаков усугублялось тем, что они были ещё в значительной мере спешены, это уменьшало их боевые возможности и способность к отступлению. На южном фланге 40-я стрелковая дивизия нанесла поражение 2-й Донской дивизии (около 1.5 тыс. человек) и вышла к Ногайску.

Утром 29 июня красная конница вышла в район Николайдорфа, а к 14 часам - в район Клефельд — Шардау — Мариенталь. Группа Жлобы рвалась к Мелитополю. Генерал Врангель, чтобы остановить противника бросил против него 2-ю кавалерийскую дивизию (1,5 тыс. сабель), Дроздовскую пехотную дивизию (2,5 тыс. штыков) и отряд авиации (20 машин) из района Михайловки. Большую роль в этом бою сыграл авиационный отряд генерала Ткачева. Белые не имели преимущества по числу машин, но смогли сконцентрировать основную часть своих ВВС на одном участке. Конница в степи была уязвима: её бомбили, обстреливали из пулеметов и просто распугивали лошадей на бреющем полете. Рассредоточенные красные части было легче прокинуть. Левофланговые части корпуса Жлобы вынуждены были отойти в район Гнаденфельда.

Перегруппировавшись группа Жлобы продолжила наступление. 1 июля красная кавалерия провела ночной рейд по линии Фриденсдорф — Моргенау — Рикенау. В ночь на 2 июля красные части осуществляют налет на район Блюменорт — Тиге — Орлов, уничтожив некоторое количество белой пехоты. 2 июля в соединения 1-го корпуса Жлобы и 2-й кавдивизии Дыбенко вели наступление в общем направлении Прагенау — Астраханка. Бои шли уже в 15 км от Мелитополя.

Врангель подтянул все свободные силы, включая Корниловскую дивизию (1,8 тыс. штыков), Дроздовскую дивизию, 2-ю кавалерийскую дивизию, часть 13-й дивизии, остатки Донского корпуса, 4 бронепоезда, авиацию, смог взять конную группы Жлобы в тиски с севера и юга. 3 июля белые войска перешли в контрнаступление. Сначала красные смогли добиться некоторых успехов. 2-я Ставропольская кавалерийская дивизия Дыбенко сбила корниловцев, угрожая новым прорывом. Но этот удар отразили с помощью авиации. Все же Ставропольская дивизия сохранила относительный порядок и смогла отступить. Основные же силы Жлобы, атакованные со всех сторон, смешались. Управление войсками было утрачено. Красные части не устояли, и началось беспорядочное отступление. Одни уходили на восток, других дроздовцы с броневиками погнали на север, под огонь бронепоездов, которые замкнули кольцо в районе Токмака.

В результате группа Жлобы потерпела полное поражение. 1-й конный корпус был рассеян и уходил отдельными группами. Из белых тылов вышла к своим лишь четверть первоначального состава. 1 тыс. человек была убита, до 9 тыс. попало в плен (по другим данным – более 11 тыс.), белые захватили 60 орудий, другое оружие и имущество.

Операция по рассечению и окружению армии Врангеля провалилась. Красные войска в районе Каховки также действовали неудачно. 1 июля они перешли в наступление, переправились через Днепр и после ожесточенных боев заняли Каховку. Однако прорваться дальше не смогли, их остановили контрударами и заставили перейти к обороне.

Армия Врангеля смогла временно перехватить стратегическую инициативу, но развить свой успех была просто не в состоянии. Она была обескровлена и измотана непрерывными боями. Свежих соединений, которые можно было ввести в бой и развить успех, просто не было. Даже восполнять потери было все сложнее и сложнее. Красное командование могло перебросить резервы, восполнить потери, пополнить обескровленные части. С разгромом и дальнейшим отступление польских войск надежды на соединение с ними таяли. Надо было пробиваться на Дон, но на это у Врангеля не было сил. Необходимо было найти свежее решение.